Для каждого Мыслителя, перед новым возвращением его на землю, приходит момент ясновидения. На одно мгновение он видит все свое прошлое и причины, созданные в этом прошлом, которые будут действовать в его будущем, и общие очертания его ближайшего воплощения развертываются перед ним без покрова. Затем облака материи низшего типа начинают волнообразно носиться вокруг него и затемнять его зрение, а с пробуждением способностей низшего разума последние начинают вибрировать и собирать вокруг себя материалы из низших подразделений ментальной сферы, из которых и возникает ментальное тело для начинающейся новой главы из вечной истории его жизни. Но эта часть нашего предмета принадлежит уже к отделу о перевоплощении.
Мы оставили душу спящей,[129] сбросившей с себя последние остатки астрального тела, готовую перейти из камалоки в девачан, из чистилища на небеса. Спящая душа просыпается с чувством невыразимой радости, неизмеримого блаженства, мира и покоя, превышающего всякое наше представление. Самые очаровательные мелодии тихо звучат вокруг нее, нежнейшие оттенки светящихся красок волнуются перед ее открывшимся зрением, самый воздух кажется световой музыкой, все существо насквозь проникается светом и гармонией. Затем сквозь золотую дымку начинают нежно выступать любимые лица, утончившиеся в красоту, которая отражает их благороднейшие эмоции, незапятнанные тревогами и страстями низших миров. Как передать словами блаженство этого пробуждения, сияние этой первой зари небесного мира.
Теперь мы будем изучать подробности семи подразделений девачана, не забывая, что четыре низшие переносят нас в мир форм, где каждая мысль облекается немедленно в форму. Этот мир форм принадлежит личности, и поэтому каждая душа окружается здесь всем тем, что было воспринято ею в истекшей земной жизни и что может выразиться в чистом мышлении, без примеси страсти.
Самая первая или низшая область представляет собою небо наименее подвинувшихся душ, высшие эмоции которых на земле ограничивались хотя и узкой, ко искренней, а временами и бескорыстной любовью к семье и друзьям. Или возможно, что они чувствовали искреннее восхищение к кому-либо, кто был чище и лучше их; возможно также, что в подобной душе проносилось желание вести более возвышенную жизнь, или же мимолетное влечение к духовному совершенству. У такой души немного материала, из которого могли бы построиться новые качества, способные подвинуть ее сильно вперед; возможно, что ее семейные привязанности будут несколько расширены и она воплотится через некоторое время с улучшенной эмоциональной природой, с усиленной наклонностью к добру и красоте. Во время своего небесного отдыха она будет наслаждаться всем счастьем, какое способна вместить, и хотя чаша ее невелика, она все же наполнится до краев тем блаженством, которое ей доступно в мире духа. Чистота и гармония этого мира действуют на ее неразвитые способности и вызывают их к деятельности, и тогда в душе возникает та внутренняя дрожь жизни, которая предшествует всякому проявлению скрытых свойств.
