Пока человек не приобрел знания и опыта, перед ним всегда стоит опасность падения. Когда же он станет богоподобным, познавшим добро и зло до конца, в его предпочтении добра не может быть перемены. В области нравственной воля называется обыкновенно совестью, и в этой области она сталкивается с такими же затруднениями, как и в остальных своих деятельностях. Пока дело идет о поступках, повторявшихся много и много раз, последствия которых уже выяснились или для разума, или для самого Мыслителя, – совесть говорит быстро и твердо. Но если возникают новые проблемы, относительно которых опыта еще нет, голос совести становится неопределенным. От разума совесть получает нерешительный ответ, который легко может повести к неверному выводу; сам же Мыслитель молчит, если в его опыте еще не было того обстоятельства, которое возникло впервые. Вот почему совесть нередко приходит к неправильным решениям; это происходит от того, что воля, не получая ясного указания ни от разума, ни от интуиции, дает своей деятельности неверное направление.
Не следует также оставлять без внимания те влияния, которые действуют на ум в виде чужих мыслеобразов, принадлежащих друзьям, семье, обществу, целой нации.[157] Все они проникают в сознание, искажая видимость всех вещей и нарушая их истинные пропорции. Подчиняясь их влиянию, разум перестает спокойно делать выводы даже из собственного опыта и приходит вследствие этого к неверным заключениям.
В эволюции нравственных качеств играют большую роль привязанности, чувства расположения, которые все носят характер животный или эгоистический в младенческий период Мыслителя. Законы нравственности устанавливаются просвещенным разумом, который умеет различать законы, двигающие природой, и приводить человеческое поведение в созвучие с божественной Волей.
Но импульс к выполнению этих законов, если к такому выполнению не побуждает внешняя сила, имеет свои корни в Любви, в этом скрытом божественном начале человеческого существа, которое ищет проявить себя, отдать себя другим. Нравственность возникает в младенческом Мыслителе, когда он впервые движим любовью к жене, к своим детям, к другу, и эта любовь заставляет его поступать в пользу любимых без всякой мысли о личной пользе. В этом первая победа над низшей природой, полное подчинение которой является венцом нравственного совершенства. Отсюда необходимость питать и поддерживать привязанности и любовь, и не убивать их, как это рекомендуется низшим видом оккультизма. Как бы нечисты и грубы ни были привязанности, они все же представляют шансы для нравственной эволюции, от которой холодный и добровольно уединившийся человек замыкает себя навсегда. Легче очищать любовь, чем создавать ее, и вот почему «грешники», по словам Великого Учителя, ближе к царствию небесному, чем книжники и фарисеи.
