Так и не услышав оценки своих планов, Валентин замолчал. Затем обратился с конкретной просьбой:
– Ива, я хочу у тебя одолжить небольшую сумму. Продам квартиру – рассчитаюсь со всеми долгами, тебе в первую очередь верну. Мне две-три недели продержаться только. Не поверишь, я сейчас пивные бутылки в скверах собираю, на них и живу.
– Почему же не поверю? Только денег у меня, Валя, нет. Да и откуда?
– Попроси у Сереги.
– А что же ты сам к нему не обратился? Сегодня был удобный случай, а на меня ты только время зря потратил.
– Серега мне не даст. Я однажды подвел его. Так получилось. Он просил меня партию бумаги закупить для этикеток, а я решил в оборот пустить эти деньги, ну и погорел. Попроси у него ты, только не говори, что это для меня.
Иветта обещала в последний раз посодействовать бывшему мужу.
Вставая с пластмассового кресла, Валентин обронил:
– А дочка наша – какая молодец! Не каждого в заграничный университет посылают. Я ей всегда говорил: учись как следует, тогда и деньги будут.
– Да. Молодец, – отозвалась Иветта, с горечью подумав, что дочь слишком буквально приняла наставления отца. Математика для нее давно стала источником заработка, а не предметом бескорыстной любви.
* * *
Вернувшись домой, Иветта услышала мужские голоса. Первый принадлежал Глебу, второй Сергею, сыну. Иветта обеспокоилась: она так оттягивала их знакомство, и вот они встретились без ее участия! Хозяйка разделась, вошла в кухню.
Мужчины оживленно разговаривали. На столе стояла початая бутылка водки и немудреная снедь: колбаса и копченая сельдь на развернутой магазинной бумаге.
– Ты что же, мама, скрывала своего рыцаря? – спросил сын, от выпитого спотыкаясь на бугорках согласных звуков.
В отличие от сестры он узнал «дядьку» с длинным лошадиным лицом, который рисовал мамин портрет. Возможно, встреча запомнилась Сергею потому, что тогда художник катал Сергуню на плечах по коридорам художественной академии? И сейчас водка быстро расположила Сергея и Глеба друг к другу. Они почувствовали общность характеров: какая-то детская безалаберность осталась в каждом, хотя пути их разнились. Серега был успешным бизнесменом, а Глеб – всего лишь художником и рекламистом на подхвате. Выяснив обстоятельства пребывания Глеба в материнском доме, Сергей отнесся к ним с большим пониманием, чем сестра. Вероятно, потому, что и сам уже стал семейным человеком. Он лишь удивился, что сестра даже не обмолвилась о Глебе. Сергей разлил остатки водки по стопкам, наполнив Иветтину до краев – штрафную.
