Видя, что молодой человек принимает его слова за шутку, он пожал плечами и спокойно направился к столу, где стояла чернильница с гигантским пером, которое устрашило бы даже Портоса.
Тогда де Вард понял, что это была не пустая угроза. В те времена Бастилия была пугалом для всех. Он сделал шаг по направлению к Раулю и еле слышно произнес:
– Сударь, я приношу вам извинения, продиктованные мне только что господином д’Артаньяном. Я вынужден это сделать.
– Погодите, погодите, господин де Вард, – перебил его мушкетер с самым невозмутимым спокойствием, – ваши выражения неудачны. Я не говорил: «Я вынужден принести вам извинения». Я сказал: «Моя совесть побуждает меня принести вам извинения». Так будет лучше, поверьте, тем более что эта фраза будет точнее выражать ваши чувства.
– Я подписываюсь под ней, – сказал де Вард, – но, право, господа, согласитесь, что лучше подставить себя под удар шпаги, чем подвергаться подобной тирании.
– Нет, сударь, – заметил Бекингэм, – потому что удар шпаги не доказывает, правы вы или виноваты; он свидетельствует только о степени вашей ловкости.
– Милостивый государь! – воскликнул де Вард.
– Вы опять собираетесь сказать какую-нибудь гадость? – перебил его д’Артаньян. – Лучше помолчите!
– Все, сударь? – спросил де Вард.
– Все, – ответил д’Артаньян, – эти господа и я удовлетворены.
– Поверьте, сударь, – сказал де Вард, – что ваша попытка помирить нас очень неудачна.
– Почему?
– Потому что мы расстаемся с господином де Бражелоном еще большими врагами, чем были прежде.
– Относительно меня вы ошибаетесь, сударь, – возразил Рауль, – у меня не осталось ни малейшей злобы против вас.
Де Вард был совсем уничтожен. Он обвел комнату помутившимся взором.
Д’Артаньян любезно поклонился придворным, согласившимся присутствовать при объяснении, и все разошлись, пожав ему руку.
Никто даже не взглянул на де Варда.
– Неужели я не найду никого, на ком бы я мог выместить свою обиду? – в бешенстве воскликнул молодой человек.
– Найдете, сударь, – шепнул ему на ухо голос, дышавший угрозой.
Де Вард оглянулся и заметил герцога Бекингэма, который, видимо, нарочно отстал от других.
– Вы, сударь? – вскричал де Вард.
– Да, я. Я не подданный французского короля и не остаюсь на французской территории, так как уезжаю в Англию. У меня накопилось довольно горечи и злобы, и я тоже не прочь, подобно вам, выместить их на ком-нибудь. Принципы господина д’Артаньяна мне очень нравятся, но я не склонен применять их к вам. Я англичанин и предлагаю вам то самое, что вы безуспешно предлагали другим.
