Сержант Вели с трудом протиснулся в дверь, едва не уронив котелок, плохо сидевший на его львиной голове. В его глазах блестело необычное волнение.
— Инспектор! Доброе утро, мистер Квин… Инспектор, я кое-что нашел!
— Хорошо, Томас, — спокойно ответил тот. — Наверное, узнали, кто убитый?
Лицо Вели погасло.
— Нет. Дела обстоят не настолько хорошо. Я насчет Керка.
— Керка? Какого именно?
— Молодого. Знаете что? Его видели вчера в половине пятого в отеле «Чэнселор»!
— Видели? Где?
— В одном из лифтов. Я нашел мальчишку, который вспомнил, что поднимал его на лифте в это время.
— На какой этаж, Вели? — поинтересовался Эллери.
— Он не помнит. Но он уверен, что это был не обычный этаж, не двадцать второй. Он сказал, что хорошо это запомнил.
— Забавная логика, — сухо заметил Эллери. — Значит, прогулка по Бродвею и Пятой авеню отпадает, верно? Это все, сержант?
— Разве этого недостаточно?
— Ладно, займись им, Томас, — рассеянно предложил инспектор. — Мы пока придержим эту информацию. Не стоит его пугать. Но выясни всю подноготную этого парня начиная со времен Адама. Как насчет марок и драгоценных камней?
— Ребята работают.
— Ладно.
* * *
Дверь еще дрожала после того, как ее захлопнул сержант Вели, когда Эллери произнес, нахмурив брови:
— Мне это кое о чем напомнило. Я совсем забыл… Взгляни-ка на это.
Он вытащил из кармана скомканный конверт и положил его на стол инспектору.
Инспектор бросил на конверт прищуренный взгляд. Потом взял конверт и расправил его на столе. Засунув пальцы внутрь, вытащил листок бумаги.
— Где ты это взял?
— Я его украл.
— Украл?!
— Увы, все к этому и шло. — Эллери пожал плечами. — Я стремительно качусь под гору, отче: по крайней мере, в том, что касается морали. Весьма прискорбный факт… Когда Керк и я без четверти семь вошли в офис, Осборн передал Керку записку, которую Макгауэн оставил ему за несколько минут до этого. Пока Керк ее читал, у него был странный вид. Он положил ее в карман, и потом мы нашли мертвеца.
— Дальше?
— Позже, перед ужином, я попросил Керка показать мне записку, но он отказался. Сказал, что это личное дело, касающееся только его и Макгауэна, который является его лучшим другом и будущим зятем. Затем, посреди волнения, которое вызвало мое изгнание разгневанным доктором Керком, мне удалось пролить несколько капель превосходного портвейна на одежду мистера Керка, после чего я с легкостью вытащил конверт из его кармана. Что ты об этом скажешь?
Записка гласила:
