– Тема достойна того, чтобы провести по ней публичный диспут, – вставил слово проф. Жилинский. – Ради расширения кругозора подрастающего поколения.
– А мы чем занимаемся? – спросил академик.
– Господа, барбекю готово! – объявил Владимир. – Пожалуйте к столу.
– Ах какой запах! – воскликнул Жилинский. – Мёртвых из могил поднимет!
– У Владимира кто-то из предков – выходец с Кавказа! – похвастался академик Львов, перемещаясь поближе к скатерти. – Равного ему в приготовлении мяса на природе нет.
– Благодарствуйте, Андрей Николаевич, – отозвался ассистент, раскладывая кусочки мяса по листьям салата вместо тарелок. – Барбекю, впрочем, изобретение британское. В Абхазии более популярен шашлык.
– Шашлык? Это что за зверь? – спросил академик.
– Это почти то же, что барбекю, только не на огне, а на углях, и не на решётке, а на таких специальных шпажках – шампурах, из баранины с помидорами.
– Велик мир, – пробормотал краевед, тоже пододвигаясь к столу. – Велик и полон чудес…
Откушав, все опять расположились на травке в самых живописных позах. Стас, вполне умиротворённый жизнью, улёгшись, положил голову на колени Матрёне, сидевшей невдалеке от краеведа Горохова, и, сорвав травинку, принялся грызть её. Алёна побелела лицом и застыла. Однокурсницы смотрели на Стаса странно – для его семнадцатилетних подруг такое поведение было, конечно, откровением. А для него-то оно было совершенно естественным, и он немного удивлялся их взглядам. Ангелина Апраксина, страдая за всех душою, решила сгладить неловкость. Улыбнувшись, она продекламировала из «Гамлета» Вильяма Шекспира:
– Lady, shall I lie in your lap? – No, my lord…[18]
Её соученики заулыбались. Отрывки из «Гамлета» на языке оригинала они разыгрывали на занятиях по английскому языку, выучивая их наизусть. Эта сценка, где принц датский тонко издевается над родственниками в предвкушении сюрприза, который он им приготовил вместе с бродячими актёрами, была у преподавателя одной из любимых. Причём Гамлета с Полонием изображали по очереди все юноши, а Офелию с королевой – по очереди все девушки.
– I mean, my head upon your lap?[19] – вступил в игру Виктор Тетерин, очкарик и добрейшей души паренёк.
– Ay, my lord,[20] – ответила Ангелина таким невинным голоском, что все расхохотались.
– Do you think I meant country matters?[21] – грозно спросил Виктор, сделав упор на слове «country».
– I think nothing, my lord![22] – пропищала Саша Ермилова.
Тут бы и остановиться, но, как всегда, встрял бесшабашный остряк Дорофей. Он радостно продолжил – правда, в точном соответствии с Шекспиром, но совершенно в данной ситуации неуместно:
