Так же вначале вел себя и Тир. Однако между этим городом и македонским завоевателем скоро возник конфликт: тиряне отказались допустить Александра за городские стены принести жертву Мелькарту, которого греки отождествляли со своим героем Гераклом, считавшимся предком македонского царя. Александр воспринял этот отказ не только как глубокое личное оскорбление, но и как попытку ограничить его власть над Тиром. Поэтому он решил осуществить свое намерение силой. До сих пор Тир, находившийся на острове, был неуязвим для врагов, никому не удавалось взять его приступом. Поэтому Александр принял смелое решение: за короткий срок его солдаты построили насыпь через пролив, которая позволила им вплотную подойти к стенам города. В результате Тир отныне и навсегда перестал быть островом. Несмотря на отчаянное сопротивление горожан, город был взят штурмом, а его уцелевшие жители — более тридцати тысяч человек — были проданы в рабство. Однако в Финикии это был единственный случай сопротивления македонянам.
Под властью эллинистических царей, а позже и римских наместников восточнофиникийские города не играли сколько-нибудь заметной политической роли, хотя и продолжали оставаться крупными торговыми центрами с обширными и разносторонними экономическими связями. На острове Делосе, например, существовала колония купцов из Берита, почитателей морского божества — «посейдониастов», как они себя называли. Это был крупнейший общегреческий рынок эллинистического времени.
На Кипре в течение некоторого времени процветало объединение ряда городов на юге и в центральной части острова под властью финикийских царей. В то же время была ликвидирована царская власть в Арваде, а затем и в других городах. В ряде случаев мы узнаем о тирании; она существовала некоторое время в Библе и Тире. В 120 году Тир ив 113 году Сидон стали, правда ненадолго, независимыми и с этого времени начали свое новое летосчисление.
В период правления римских императоров некоторые финикийские города были освобождены от налогов, которые платило все население Римской империи, кроме римских граждан, а также сумели добиться и разных других привилегий и титулов. Их жители, надо думать, ревностно оберегали свои традиции; еще в XII веке нашей эры еврейский путешественник Вениамин Тудельский видел в одном из финикийских — тогда уже бывших финикийских — городов то, что он называл «мерзостью аммонитян», — статую финикийского божества и финикийское святилище, пережившее и христианских, и мусульманских фанатиков. Долгое время еще составлялись надписи на финикийском языке, однако в первые века нашей эры местные жители перешли частью на арамейский, частью на греческий язык.
