Стив сидел на подоконнике своего роскошного кабинета, отделанного в серых тонах, и курил. Когда Пат, запыхавшись от подъема по лестницам, влетела в кабинет, он даже не изменил позы.
– Здравствуй, Стив. Что-нибудь срочное?
– Срочное? Вовсе нет.
– Тогда давай быстрей, Кейт и так, по-моему, недовольна.
– Она знает, что ты пошла ко мне?
– Разумеется. Так в чем дело?
– Ни в чем. Посиди здесь. Можешь расслабиться в кресле и передохнуть.
– Ты в своем уме, Стиви?! – Пат даже покраснела от негодования. Там обсуждаются горящие заявки, а она будет «расслабляться» у начальства в кабинете! – Честное слово, хватит шуток. Мне, честно говоря, уже немножко тяжело бегать с первого на четвертый. – Стив был единственным, кому она хотя бы косвенно, но могла говорить о своем положении.
– Тем более. Как сокровище? – И Стив, спрыгнув с подоконника, направился к Пат.
На мгновение ей показалось, что сейчас он проведет рукой по ее животу, чтобы проверить, как там, действительно, сокровище – и она содрогнулась от отвращения. Если он и вправду решил переспать с ней, то время выбрано самое неудачное.
– Н-нормально, – пролепетала Пат.
– Вот и славно. Ты стройна, как кипарис. А если шеф говорит тебе «посиди», значит, надо сидеть. – И, не обращая больше внимания на обескураженную девушку, Стив спокойно направился к своему столу, где всегда лежали ворохи неразобранных бумаг.
Прошло около получаса, которые Пат так и просидела на краешке глубокого кожаного кресла.
– А теперь иди, Патти. Спасибо. Пока.
В редакции Кейт вопросительно посмотрела на Пат, и той в ответ пришлось только недоумевающе пожать плечами. Кейт прикусила губу.
Два дня Пат пыталась увидеться со Стивом, чтобы тот наконец объяснил ей эту идиотскую шутку, но он целыми днями мотался со своим проектом о лете шестьдесят седьмого, и поймать его было почти невозможно.
Но на третий день в той же «синюхе», увидев ее за стойкой бара, Стив сам подошел к ней и, довольно откровенно прижавшись бедром в шоколадных джинсах к ее бедру, заказал себе тройной кофе с коньяком. Через минуту вокруг них образовалось некоторое свободное пространство – все знали, что, когда «белокурая бестия» обхаживает свою новую жертву, любопытства он не любит.
– Что за комедия, Стив? Ты всегда был таким замечательным другом.
– Таким именно и остаюсь, малышка. Что слышно от Мэта?
– Слышно – ничего, зато я получила письмо. Правда, очень странное, словно и не ко мне, а…
– А о его жизни, которая теперь в прошлом, да?
