На побережье народ посолидней осел в знаменитом ресторанчике «Аэроплан», а молодежь, затарившись спиртным, разбрелась по бухтам.
Пат и Алексы устроились на дальнем конце уходящей в океан косы. Было уже тепло, и все трое разделись, чтобы позагорать и побродить по воде. Пат, которую уже четыре месяца ни на минуту не отпускали обжигающие мысли о черноволосом певце, очень хотелось забыться, и она с удовольствием пила вино под интересные разговоры двух друзей.
– Видишь ли, у Лос-Анджелеса деньги, но зато у Сан-Франциско дух, и потому там никакие голливудские штучки не проходят. Вот тот же «Аэроплан». Ты слышала его?
– Кого?
– Ну не кабак же! Группу. Такое сильное противопоставление «Бердз».[4] У «Аэроплана» полностью выражена индивидуальность Сан-Франциско, его свобода, его любовь… Не просто же так город назван в честь святого, который проповедовал только любовь. А ты, Патриция, как относишься к любви?
Пат тоже захотелось сказать в ответ что-нибудь умное и значительное, но перед глазами снова возникло отрешенно-прекрасное лицо Мэтью Вирца – и она, улыбаясь, пробормотала нечто невнятное.
Это было хуже чем ошибкой.
Алексы незаметно переглянулись, сели поближе, и один еще с большим жаром продолжал говорить и подливать вино, а второй едва заметно начал гладить ее колени. Буквально через полчаса Пат совершенно расслабилась и под умело ласкающими ее руками уже раскинулась на взятых с собой на всякий случай свитерах. Она закрыла глаза, и ей казалось, что горячими солнечными лучами и жгучими касаниями к ней снизошел Мэтью Вирц в виде древнего властного бога. И она уже была готова принять его… Но вдруг золотое колесо остановилось, и стало темно.
Как во сне девушка услышала тихий, но полный ярости голос Стива:
– Неужели вы думаете, что я не смогу найти в вашей работе ошибок, которые будут стоить вам места?
– Но, мисс Фоулбарт…
– Заткнитесь. Ваше счастье, что я пришел вовремя. Потом наступило молчание, а когда Пат открыла глаза, то увидела всемогущего шефа, сидящего рядом и, как ни в чем не бывало, протягивающего ей сэндвич.
– Что это было, Стив?
– Ничего. Сон. Плохой или хороший – выбирай сама.
И Шерфорд с непонятной Пат тоской посмотрел куда-то в набегающие волны прилива.
Вскоре это немножко странное приключение забылось, но сейчас, после того, как в голосе Стива откровенно, как никогда, прозвучали нотки беспокойной заботы о ней, Пат вдруг ясно представилось, от чего он спас ее тогда…
Она и не заметила, что, размышляя подобным образом, все еще держит телефонную трубку в руке. Пат положила трубку на рычаг, и телефон тут же взорвался возмущенным звонком.
