– От Камня? Верст... да тысяч десять будет. Желтугой прозывалась речонка, по китайской земле течет. От нашего Амура – верст тридцать пять. В пади она, в глухих дебрях, дорог кругом нет, никто там, кроме зверья, не живет. Копай себе, где хочешь и как хочешь. В первую очередь пробрались разными лесными трущобами «летучка» да артели рабочих и заняли лучшие места. А потом, как проведали... Ох, хлебна муха, и налетело народу! Промежду прочим, «вся шпана, сколь было в Сибири, сбежалась, тысяч десять: беспаспортные, воры, убивцы, беглые каторжники с Кары, – у них своя артель на Желтуге была, – буряты, татары, китайцы, «семейские»[22]. Густо... Речонка махонькая. В пади пошевелиться негде. Везде ямы, в них народ копошится. Копаются и золото моют, всем хочется поскорей до богатства дорыться.
– А как работали, артелями? – спросил тихо Гришук.
– Артелями, знамо дело. Зимовьев понастроили, страсть. Цельный город. Больше 500... Жизнь пошла привольная, и вспомнить сейчас хорошо, аж не верится...
Лицо деда разгорелось по-молодому, и рассказ незаметно оборвался. Старик молча, задумавшись, глядел куда-то в ночную темноту, словно глаза его видели то, что произошло за десять тысяч верст отсюда десятки лет назад.
Много, должно быть, ярких картин ожило вдруг в его памяти.
– И, вправду, богатое золото нашли? – вывел его из задумчивости Федька.
– Не видывал такого, – ответил дед. – Надо правду сказать, как желтугинское, такого не видывал. Золотой пласт шириной сажен чуть не до ста, а толщиной, пожалуй, на сажень. И, можно сказать, поверх земли. Золото гнездами лежало, и самородки фунта по три, либо близ того. В первое время на прииске добывали по пуду в день.
– По пуду? Золота? – переспросил удивленно Ян.
Ребята вытаращили на деда глаза.
– Да, – с торжеством сказал дед. – Не вру, а истинная правда. Если на сто пудов приходилось пять золотников, считалось невыгодным, не работали. – Дед рассмеялся: – Вот как мы, желтугинцы! У нас на сто пудов полтора фунта золота приходилось.
– Ну-у? – недоверчиво загудели ребята.
– Капельки не соврал, – перекрестился дед. – Простой чернорабочий зарабливал 8 рублей в день. Ох, хлебна муха, не живать так!.. Полиции нет. Водкой кажин день хоть облейся... Пропил все, снова копай и опять пей. Никто не останавливает. Ну и жисть была! – Дед блаженно покрутил головой. – Как в раю.
– Жалкий рай! – пробормотал Ян.
– Чего же тут хорошего, дед? – спросил и Гришук. – Пьянствовали, жили, как скоты. Только что сыты да полиции не было.
