— Проклятые вершины, — пробормотал кто-то за спиной американцев.
Сток обернулся. Сзади стоял Вилли Шранц.
Встретив удивленный взгляд Стока, он смутился, будто только что осквернил святыню. И, словно оправдываясь, быстро, глотая слова, выпалил:
— Они только кажутся такими доступными: раз, два и на вершине. Со стороны все до смешного просто. А я там был. — Он на мгновение смолк. И, облизнув пересохшие губы, медленно выдавил из себя: — Мне повезло. А мой брат так и остался на склоне.
— И вы теперь уезжаете?
— Вовсе нет. Я только что приехал.
— Как?! Чтобы опять лезть на эти, как вы выразились, проклятые вершины? Ради чего?
— Вам этого не понять, — нахмурился Шранц. — Мы, альпинисты, проклинаем горы, когда они убивают наших товарищей. Когда стихия бросает нас в кромешный ад и заставляет отступать. Но стоит спуститься вниз, как мы уже начинаем мечтать о следующем восхождении, надеясь, что наконец повезет немножко больше. Даже если рядом гибнут наши близкие, мы не оплакиваем их, а клянемся, что покорим этот пик. И когда все-таки доползаем до вершины, они тоже вместе с нами. Да, да, не удивляйтесь, здесь нет никакой мистики. Мы именно вместе гордимся победой.
— И на какую вершину сейчас? — с любопытством спросил Сток.
— Опять на Дхаулагири.
— Извините за нескромный вопрос: зачем?
Изысканная вежливость, с которой Уилки беседовал с бородатым альпинистом, насторожила Гринфилда. Он знал, что подобная, несвойственная Стоку манера вести разговор — не перебивая на полуслове, не вставляя глупых острот и комментариев — появлялась у толстяка лишь тогда, когда у него пробуждался охотничий инстинкт — предвестник каких-то важных событий. Но при чем здесь бородач?
— На этот раз не затем, чтобы побывать на вершине, — медленно, чеканя слова, проговорил тот. Потом, видимо спохватившись, что откровенничает перед совершенно незнакомыми людьми, Шранц извинился и, сославшись на срочное дело, скрылся в толпе.
— Интересный экземпляр, — задумчиво протянул Сток и вдруг беззаботно рассмеялся: — Тоже мне философ-самоубийца!
От обостренного внимания Гринфилда не ускользнули явно фальшивые нотки в брошенной фразе, да и смех показался ему слишком натянутым. Этот парень явно заинтересовал Фэтти, но чем?
Всю дорогу до виллы Сток молчал.
— Ну, показывай, как устроился в этом сказочном королевстве, рак-отшельник, — потребовал Уилки, когда за ними бесшумно закрылись высокие резные двери виллы Гринфилда. Он по-хозяйски прошелся по просторному холлу. С видом знатока потрогал лепное обрамление камина, где неведомый мастер с большим вкусом сплел в затейливом орнаменте драконов, птиц, змей.
