- Правее держите! Погодите, я выведу вас на тропку. Иву… у… шки… ин! Второй квадрат. Вто… о… рой, слышишь?
Я понял, что весь лес разбит на квадраты и десятки людей, пришедших спасать Славу, поотрядно, квадрат за квадратом, прочесывают местность.
Ни Славиной мамы, ни Киры Матвеевны не было. Они пошли с отрядами в глубь леса.
Ждали проводника с собакой. Я держал в руке пакет со Славиной рубашкой, чулками и теплой курточкой. Кто знает, что потребует проводник собаки? А вот и он.
Проводник оказался совсем не таким, каким я мог его себе представить. Это был человек немолодой, худощавый, с бородкой, чем-то напоминающий Дон-Кихота. Он сутулился, держа собаку на коротком поводке. Появившись как-то внезапно из-за деревьев, он не сказал ни одного лишнего слова, не сделал ни одного лишнего жеста, спросил только:
- Вещи мальчика с вами?
Я протянул пакет.
В это время из-за кустарника вышли Славина мама. Кира Матвеевна и Яков Павлович.
Нина Васильевна увидела Славину рубашку и чулки, закрыла лицо руками и громко заплакала.
- Серый, тихо! К ноге! - негромко сказал проводник.
Он нагнулся и дал собаке понюхать Славины вещи.
Федотов стоял теперь рядом со Славиной мамой и держал ее руку в своей. А я их и познакомить не успел.
Вначале проводник не очень торопил собаку и, как мне показалось, действовал вообще-то довольно медленно. Он чуть поглаживал пса и шепотом разговаривал с ним, как с человеком. А я-то думал, что, как только появится собака, она сразу же кинется в поиск. И, сознаюсь, в первые же минуты у меня к этому медлительному проводнику появилась неприязнь.
«Ясное дело, - думалось мне, - из-за этой собаки столько разговоров было в области. То они ее требовали, то у них собаку обратно просили. Ну вот и прислали ищейку с проводником, которому давно на пенсию пора…»
А проводник между тем говорил и, как я вдруг понял, обращался вроде бы к собаке, а в действительности вел разговор и для нас.
- След, Серый, след… Знаю, что сухо, знаю. Запах мог выгореть на солнце. А ты ищи… След, Серый, след…
Серый пошел, ведя нос над самой травой. Я заметил, что проводник старался начать поиски с затененного места, где, очевидно, солнечные лучи не попортили след. Это я уже начал понимать, хотя впервые столкнулся с розыскной собакой-ищейкой.
А Серый тем временем шел все увереннее и быстрее. Проводник говорил ему теперь только одно:
- Хорошо, Серый, хорошо!
В лесной тишине я начал различать вкрадчиво возникающие приглушенные звуки. Где-то негромко защелкало, потом птичий голос засвистел с переливами и громко залился пронзительной трещоткой. Иногда в этом хоре мне чудился не то крик, не то плач Славы.
