Человеку, припертому к стене, приходится быть сговорчивым. Посвистов понял безвыходность своего положения: он оказался между двух сильных организаций, ведущих беспощадную борьбу, и ему не оставалось ничего, как до поры до времени подчиняться той и другой.
X
НА БАЛУ ИНВАЛИДОВ
Посвистов скучал среди веселья.
Святочный бал-маскарад инвалидов, как и все русские балы в Париже, был попыткой создания русского кусочка быта.
Громадная елка горела разноцветными огнями, и на ней колебались бумажные флажки - громадная коллекция флагов от императорских до значков всех русских городов включительно.
Преобладали русские костюмы. В пестрой толпе под масками сновали бояре, боярыни, задорные малороссиянки в сафьяновых черевиках с монистами из золоченого и посеребренного картона, парубки, черкесы, казачки и казаки; среди масок были даже черемисы, представители мордвы и других народностей, населяющих Россию.
Звенели балалайки, заливались гармоники. Шум веселья заполнил громадный зал, украшенный киосками в русском стиле.
Все это, хотя и напоминало о России и русском, но в то же время было жалкой попыткой создать иллюзию минувшего, близкого и дорогого. Посвистову сперва почудилось, что он попал на ярмарку где-нибудь в Поволжье; но не хватало синего неба наверху, золотой ласки родного солнца, и иллюзия сразу же пропала. Блеск лампионов на потолке был жалкой заменой солнечного света и лишь подчеркивал убожество мишуры, пытавшейся заменить настоящий быт.
"Мы носимся с мишурой, воображая, что храним родные заветы и делаем русское дело", - думал Посвистов, бродя по шумным залам.
Он искал Марго, но ее не было. Полковник прошел в буфет.
У стойки закусывали несколько знакомых офицеров. Посвистов подошел к ним.
Его приветствовали довольно сдержанно. Панов, бывший казачий офицер, даже посторонился, когда Посвистов встал рядом с ним. В пожатиях рук, которыми обменялся полковник с компанией, не было братской теплоты. Посвистов вспомнил поведение Черноярова, когда он вошел в кабинет после памятного обморока, и сопоставил с холодностью этой встречи.
"Что с ними? - пронеслось в мозгу. - Неужели подозревают?"
Он спросил рюмку водки.
- Господа, я, кажется, помешал вам? - спросил он. - До моего появления у вас было весело.
От него не укрылся быстрый взгляд, которым обменялись Панов и бывший штаб-ротмистр Черненко. Во взгляде этом было предостережение.
Панов ответил:
- Полно, как ты можешь помешать нам? Говорили о всяких пустяках.
