Шейла холила по комнате. Грим сидел в кресле.
— Это готовое предложение о договоре с Крюгером не выходит у меня из головы. Правда, я сомневаюсь, чтобы у Маттиса были какие-то связи, но есть над чем подумать.
Грим вдруг улыбнулся:
— Что верно, то верно. И мой начальник, комиссар Вернер, говорит точно так. Вообще только не удивляйтесь! Давайте поедем за город! Такой редкий день…
— Вы находитесь на государственной службе.
— Да, но я уже тысячу лет не слышал, как поют птицы. Некогда. И не с кем. Поедем, а?
Девушка молча взяла плетеную сумочку.
— Ну что ж, поедем!
Когда Грим садился в машину, он вспомнил, что так и не рассказал Шейле о донесении агента по кличке Скарп. Скарп писал любопытные вещи:
«Клаузен, прибыл в горную деревушку Маунт, где проживает его родня по матери и где он сам родился и проживал до студенческого возраста, большую часть времени проводит и окрестностях деревни, в заброшенных штреках горных выработок. Эта местность изобилует пещерами естественного и искусственного происхождения. Здесь преступники могли бы прятать свою жертву или труп. Обследование пещер пока ничего не выявило. В походы по горам Клаузен отправляется с заплечным мешком. Мешок так же полон по возвращении с гор, как и перед отправкой туда. На одном из привалов Клаузена обнаружена записка, которую и прилагай».
Записка содержала выкладки формул и была написана рукой Клаузена. Эксперты-химики сказали, что формулы произвольные.
Грим не сказал об этом Шейле еще по одной причине. Зная ее порывистый характер, он опасался, как бы она не кинулась в горы на поиски деда, как бы не спугнула Клаузена. Вряд ли он мог в одиночку похитить старого, но вполне крепкого человека. И хотя Скарп ничего не сообщал о контактах Клаузена, всякий раз подчеркивая, что Клаузен ни с кем не встречался и не разговаривал, Грим предположил, что связь у Клаузена должна быть. Хотя бы с теми же Мораном и Маттисом.
Странно устроены люди: вместо того чтобы огорчаться неудаче общего дела, они радуются его, Морриса, поражению! А о его поражении в Верховном ведомстве было сказано совершенно определенно и официально. Отец не стеснялся в выражениях и формулировках. Даже после совещания он ни разу не назвал §го по имени — господин Моррис! — будто сам носит иную фамилию. Доклад Морриса-младшего вынудил его сделать столь беспощадные выводы… Горько!
Моррис вспомнил, что, когда он, заканчивая доклад, произнес: «…остается единственный путь — отправить на Аркос только специалистов и необходимое оборудование!», — посыпались вопросы:
