Миры сменяют друг друга в круговороте Вселенной, и только Любовь и Вражда остаются бессмертными: «ибо как раньше они были, так будут и после; да и никогда, думаю я, неизрекаемо великое время не лишится их обеих». При ограниченной силе Любви рождается у Эмпедокла все живое в природе, поэтому у него Афродита — это взаимное влечение противоположных начал, жизненная мощь, которую он воспевает с чувственным пафосом. Естествоиспытатель и врач, Эмпедокл в отличие от сумрачного созерцателя Гераклита любит земную жизнь во всем многообразии ее проявлений, верит в великие возможности разума, который, по его мнению, один только и придает упорядоченность и смысл хаосу первоначальной природы.
И в то же время, как и другие мыслители его времени, Эмпедокл, выдвигая грандиозные космогонические гипотезы, был как-то беспомощно наивен при объяснении развития жизни здесь, на земле. Так, в частности, он предполагал, что люди возникли прямо из земли, причем сначала появились отдельные части человеческих организмов и потом уже складывались в целое. При этом он был убежден, что существуют некие общие закономерности в развитии растений, животных и человека, что все физические и душевные состояния людей сводимы в конечном счете к общим процессам природы. Одним из первых Эмпедокл выдвинул предположение о том, что в течение длительного развития организмов выживают, приспосабливаясь к постоянно меняющимся условиям, наиболее сильные из них.
Знакомый, по-видимому, с учением Пифагора, он считал также, что все тела «образуются по некоторому числовому соотношению», верил в переселение душ, рисуя сумрачную скорбную картину тридцатитысячелетнего странствия душ через самые разнообразные тела и обличья, и утверждал, что помнит о собственном предсуществовании. Разносторонние способности Эмпедокла, его собственная убежденность в своих сверхъестественных возможностях и высшем предназначении — все это способствовало тому, что не только его необыкновенная жизнь, но и кончина были овеяны легендами. Согласно одной из них философ бросился в кратер Этны. Хотя в то же время есть сведения о том, что он умер шестидесяти лет от роду в одном из городов Пелопоннеса, покинув Сицилию по политическим соображениям.
Как не похожи были все эти древние мудрецы, вошедшие в предания, на жаждущего познания сына Неокла, которому судьба и история предназначили быть одним из последних больших философов Эллады! Эти бессмертные мужи, полные сил, уверенные в себе и своем необычном предназначении, убежденные в высшей гармонии мира и бытия, обуреваемые великими целями, наверное, не смогли бы даже представить себе того отчаяния, того страшного чувства поражения, неотвратимо приближающегося конца, которое все больше овладевало теперь их потомками, сковывая их творческие силы. Они были прекрасным и мощным, многообещающим началом той великой эстафеты познания, продолжить которую ощущал своим долгом, своим жизненным предназначением Эпикур. Без их дерзания был бы невозможен и его поиск, а без сравнения с их горделивой уверенностью останется непонятным горестное спокойствие Спасителя людей, его героическая попытка воспрепятствовать уж если не распаду греческого общества, то хотя бы распаду душ своих современников.
