21 Там же, Т-898. Ноябрь 1926.
22 В июле 1926 года за подписями Г.Зиновьева, Л.Троцкого, Л.Каменева,
Ю.Пятакова и Н.Крупской оппозицией была распространена "Резолюция, предло
женная июльскому пленуму оппозицией о генеральной стачке в Англии":
"Ввиду полной бесспорности того факта, что Генсовет, предав углекопов 12 мая посредством злостного срыва генеральной стачки, готовит теперь окончательное предательство изолированной стачки углекопов.
Ввиду того, что Генсовет в этой своей предательской работе старается выиграть время и хочет, по-видимому, по крайней мере еще в течение известного времени прикрывать перед массами свою предательскую работу --сохранение видимости Англо-Русского комитета.
Ввиду того, что именно для этих и только для этих целей предателям Ген-совета нужно парижское заседание Англо-Русского комитета, пленум поручает Политбюро:
Всемерно приблизить созыв Англо-Русского комитета, не допуская оттяжки парижского заседания ни на один день.
На парижском заседании поставить вопрос ребром, не давая предателям уклониться, увильнуть и вновь обмануть рабочих.
Вскрыв предательский замысел во всем объеме, мы не можем ни прямо, ни косвенно прикрывать или попустительствовать предателям развертывающейся борьбы углекопов немедленно разорвать Англо-Русский комитет. В то же время всеми силами усилить работу по укреплению единого фронта снизу, опираясь в этом прежде всего на установившуюся связь с союзом горнорабочих. Вместе с тем пленум констатирует, что большинство Политбюро вело глубоко неправильную политику в вопросе об Англо-Русском комитете. Тем моментом, когда рабочие массы Англии оказались наибольшей силой противодействия Генсовету, был момент срыва всеобщей стачки. Нужно было идти в ногу с наиболее активными слоями британского пролетариата и рвать в этот момент с Генсоветом как с предателем всеобщей стачки. В течение многих десятилетий буржуазные рабочие политики Великобритании периодически обманывали рабочие массы, вызывая их (см. след. стр.,
253
Тогда же они попытались сформулировать разногласия с правительством в вопросах, касающихся Коминтерна23. Но в этот достаточно академический спор посторонний читатель-партиец никак не мог вникнуть; и непонятная далекая для него тема никак не могла превратиться в платформу оппозиции. Возможно, из этих поисков внешнеполитической проблемы так ничего и не вышло бы, но началась, наконец, давно подготовлявшаяся революция в Китае. Этого для оппозиции было более чем достаточно: вопрос о китайской революции и стал стержневым вопросом конфликта.
