— Нам здесь рассиживаться нельзя, — переменил разговор Колосков. — Вот-вот немцы могут нагрянуть.
— Нет, мы должны ждать друзей, — ответил Банников. — Если сегодня что-нибудь помешает, то завтра за нами прилетят обязательно.
Донесся отдаленный рокот мотора. Летчик и штурман вскочили на ноги. Над водой бреющим полетом прошел учебный самолет. Банников поспешно выложил из шелковых полотнищ парашюта условный знак. Самолет, круто развернувшись, пошел на посадку.
Назаров и Пылаев пришли в часть на десятые сутки. Измученные и усталые, они вошли в ворота аэродрома. Был полдень. Летчики только вернулись с боевого задания и теперь обедали. Из столовой потянуло запахом печеного хлеба.
Возле большого трехэтажного здания, где размещался штаб, друзья остановились. Сейчас они должны обо всем доложить командиру и комиссару полка. А вдруг им не поверят? Николай даже вздрогнул от этой мысли. Штурман, волнуясь, спросил:
— Что говорить будем?
— Как что? Все. Нам нечего скрывать. Вели мы себя достойно, присягу не нарушили…
— И все же на первый взгляд неладно получается: в плен сдались, из плена ушли живыми и невредимыми. Можно подумать…
— Не горюй, Вася, разберутся. Самое главное — мы среди своих. — И Николай первым решительно вошел в открытую дверь.
… Вечером Назаров узнал от друзей, что Лида с частью прибыла в Чернянку, работает медсестрой, и поспешил к ней. Когда он вошел в санитарную часть, Лида готовила какое-то лекарство. Увидев Назарова, она радостно вскрикнула, бросилась к нему.
Николай подхватил ее, бережно поцеловал.
— Милый, хороший ты мой, я так боялась за тебя, — шептала Лида. — И верила, верила, что ты вернешься. А теперь мы опять вместе. И все время будем вместе.
— А может быть, уедешь, — осторожно начал Николай. — С мамой жить будешь, а работать будешь в тыловом госпитале.
Лида отстранилась от Николая, покачала головой.
— Нет, Коля, никуда я не уеду. Тут мне твои друзья не раз уже это предлагали. И что это за поветрие такое — обязательно любимых в тыл отправлять. Ну, понимаю, если дети, если старики…
— Ах, Лида, Лида, мы просто боимся за своих близких, не хотим их потерять… Ладно, пусть будет так. Только, знаешь что, Лида, давай… зарегистрируемся.
— Как же так… сейчас?
— Ты что, в любви своей не уверена? — хмуро спросил Назаров.
— Лохматый мой, что ты придумываешь? Просто время сейчас такое…
— А если я не доживу до конца войны?
Лида молча прижалась к нему и глухо проговорила:
