— Ну, с кем не бывает, — махнул рукой Колосков.
— Понимаешь, Гриша, там войск немецких — все дороги забиты. Не к добру это…
— А у нас?
— У нас все спокойно. На аэродромах зачехлены самолеты, кое-где люди около машин… Ладно, друзья. Сегодня на земле — мир. И дел мирных у нас по горло. Просьба у меня к тебе, Яша: зайди завтра к нам пораньше. Поможешь погрузить вещи. Квартиру нам отдельную дают. Недалеко от театра.
— Вот здорово! — воскликнул Яков.
— А квартирка — красота! Комнаты просторные, два балкона… Так ты, Яша, пораньше заходи. Хочется завтра же и новоселье отметить, полы новые обмыть, чтоб не трещали. А кроме того, сынишке моему год исполняется. Так что два события отметим. Ты, Гриша, конечно, будешь? Чугунов с женой обещал придти, техник Исаев, повеселимся на славу.
В четыре часа утра Колоскова разбудил резкий звук сирены.
Летчик быстро оделся, выскочил из комнаты. По аллеям уже бежали летчики и техники.
— Яша, немцы перешли границу! — на ходу крикнул Дружинин. В руках у него был летный шлем и небольшой чемоданчик.
— Шутишь, Гриша! — не поверил Колосков.
— Какие, к черту, шутки! Фашистские самолеты бомбили Минск… Началась война.
Самолеты были готовы к вылету по боевой тревоге. Полк спешно направлялся на запад — оттуда двигался враг.
После получения задания на первый боевой вылет командир полка подполковник Зорин подошел к самолету Колоскова.
— Взлетайте вторым. Будьте внимательны! — и спросил осторожно: — Сколько самостоятельных полетов успели сделать?
— Три, товарищ полковник.
— Да, вашему выпуску не повезло, не пришлось освоить новую материальную часть, — задумчиво проговорил командир. Помолчав, пытливо взглянул на летчика: — В строю сумеете держаться?
— Удержусь, — твердо ответил Колосков.
— Запускай моторы! — донеслась команда. Колосков поднялся в кабину.
…Мирная земля лежала под крылом самолета. Легкий туман плавал в низинах, кустарники по склонам оврагов облиты были блестящей росой. Вдали синели перелески, озаренные первыми утренними лучами солнца. Внизу, извиваясь голубой лентой, текла река, чуть в стороне серебрились цементные полосы взлетных дорожек соседнего аэродрома. На этой мирной земле Яков Колосков должен был нести военную службу. С этой земли он поднялся в свой первый воздушный бой. Эту землю и тех, кто остался там внизу, он должен защищать. Яков Колосков летел в свой первый бой и не испытывал страха. Только ненависть. Только гнев.
— Перелетаем границу, — прозвучал в наушниках голос штурмана. — Через час цель.
