— Да, да, — согласно закивал Александр Филиппович. — Не химера, нет. А как же...
Диалектиков на ограниченных площадях становилось все больше. И это уже не я их приглашал, а сами они лезли откуда-то. И не симпосий, а организационное собрание начиналось здесь. Людо-человек, казалось, был очень доволен происходящим. Но мы-то с ним об этом не договаривались! Да и надоели мне все эти разговоры. Я думал об озере, о том, что же произошло. А они все прибывали и уже начинали подсчитывать какие-то голоса. Тогда я исчезновил вина и прочие алкогольные напитки. Ни на кого это не произвело впечатления. Непьющие, что ли, они все были? Или более опьяняющее занятие предстояло им? Я принялся за мебель. Кто сидел, тот попадал, но никто серьезно не ушибся. А Ильин ухватился за кресло председателя ВЦИКа и никак не хотел его отдавать. Некая растерянность все же появилась среди них. И я убрал все, даже злополучное кресло, хотя с этим пришлось повозиться, оставив только голые стены, самомоющийся, но уже изрядно заплеванный и затоптанный пол, да еще потолок. Кто-то из них испуганно крикнул:
— Материя исчезает!
— Спокойно, виртуальные господа-товарищи, спокойно! — заголосил людо-человек, но его не слушали.
Сам Ильин с воплем: "Материя исчезла!" ломанулся в закрытые двери, и вся толпа — за ним. Я их не задерживал.
— Куда же они? — огорчился Александр Филиппович. — Ведь все так хорошо началось!
— В свою виртуальную реальность, — ответил я.
— Надо снова собрать их, вот этих — последних.
— Собирайте, — не возражал я.
— Как же я их соберу? Это уж вы сделайте!
— Нет, — твердо ответил я.
— Ну, прошу вас. — В его глазах стояли слезы-дроби.
— Ладно, — начал сдаваться я. — Посмотрим. Только без меня.
— Конечно, конечно. На черта вы-то нам сдались! Обойдемся и без вас! А если понадобитесь, — найдем непременно. По запаху колбы. — И он как-то хитро и нелепо улыбнулся.
— Бывайте, — сказал я.
Бодрым размашистым шагом, стараясь не показать и малейшей робости, я приступил к покорению остального пути. Ехать на мотоцикле вдвоем под ровный и успокаивающий гул мотора, мощь которого чувствуешь всем телом, или продираться в одиночку сквозь глухой и дремучий лес, — это далеко не одно и то же. Дорога петляла, разделялась на множество троп и была столь заброшенной, что как-то не верилось в оставшиеся четыре километра до деревни. Все уже вроде бы привычно: мирный шум листвы, сонное бормотание недалекого ручья, все будто нормально, ничего особенного. Но...
