— Отлипли, — сказал он как бы сам себе.
Он уже не был тем людо-человеком, что ранее. Какое-то облегчение и отчаяние чувствовались в нем.
— А... Зовите меня, как хотите, — устало сказал он. — Все равно вы меня по имени ни разу не назвали.
Он был почти пяти локтей ростом, коренаст, кряжист даже. Лицо с крупными чертами, слегка одутловатое, желтовато-землистое, со множеством морщин. Глаза серые, усталые и внимательные. Волосы черные, седеющие. Облачен он был в комбинезон неопределенно светлого тона. На ногах ботинки с толстой подошвой. Он мог быть кем угодно, мне-то что. Но вот чего на нем не было, так это — дробей. Он понял мой взгляд, не удивление, нет (чего мне было удивляться), и сказал:
— Я теперь не людо-человек. Я — просто человек. Но оставаться им становится все труднее. Приглашаю.
С этими словами он приложил ладонь к двери, и она отошла сначала внутрь, затем вбок, образовав вход в какое-то темное помещение.
— Да будет свет, — негромко сказал Фундаментал, и свет зажегся. Дверь за ним мягко стала на свое место. Я оказался в круглом помещении, в шаре, который прозрачным полом был как бы разрезан пополам. В центре шара стояло кресло. Человек подошел к нему и сел. Вид простого "человека" был мне непривычен, тем более — этого, который будучи людо-человеком все время боролся с дробями. Я еще не мог назвать его человеком, но и людо-человеком он уже, действительно, не был. Пусть будет пока Фундаменталом, решил я.
— Садитесь, — предложил он.
Я подошел к нему, но садиться было не на что.
— Что же вы стоите? — удивился он. — Садитесь, не стесняйтесь.
— На трон или на лавку? — уточнил я.
— Да на что хотите. Это уж, как вам удобнее.
Я высвободил из виртуального мира почти точную копию его кресла, поставил его напротив Фундаментала и сел.
— Постоим, пожалуй, — неожиданно заявил он и встал.
Встал и я.
— А кресла уберите, — попросил он, — чтобы не мешали нашему разговору.
Мне-то что, я мог и постоять, а если и устану, то отделившись от себя самого, где-нибудь отдохну, оставаясь в то же время здесь на ногах. И я убрал кресло.
— И это уберите, — пнул он ногой свое.
— Но ведь это — иное, — сказал я.
— Как?! Вы не можете убрать кресло из Космоцентра?
— Могу, но только вместе с Космоцентром.
— Тогда не надо убирать его. Оставьте, оставьте, пожалуйста. Однако странно... Великолепно даже! Ну, да ладно... Вы видели когда-нибудь Космос?
— Да вы же мне его и показывали.
— А... помню, помню, как же... Ага... Космос — это порядок, упорядочение, украшение, красота. А тот еще не устроен... Да, да, не устроен. И проблема пространства и времени до сих пор не решена. Нравится вам в нашем мире?
