значит не торопиться.
Как и в прошлый раз, отец и мать встретили его с радостью. Прошлогоднее суровое решение деда не имело юридической силы, поскольку вся собственность и деньги семьи уже давно были в ведении отца. Дед сам настоял на этом, когда удалился в свое добровольное затворничество. Возможно, опасаясь того, что его деятельность, от которой он не собирался отказываться (хотя в связи с его отлучением от всех официальных постов и собственным добровольным изгнанием возможности его оказались сильно урезаны), может вновь привести его на грань, и желая максимально обезопасить семью от подобного исхода. Ну а отец вряд ли бы к нему присоединился. Он был сыном деда и по характеру не слишком ему уступал. Но Ирайр тогда подчинился дедову решению, даже не сообщая о нем отцу. Ибо дед, со своим непреклонным характером, мог бы изрядно попортить кровь и отцу, и матери. Тем более что его, Ирайра, это дедово решение совершенно никак не ограничивало…
Вечером он поднялся к деду. Дед встретил его в своем любимом кресле. Но его поза, сурово сжатые губы, взгляд, явно показывали, что сейчас это не просто кресло, а судейский трон. И это было действительно так. Дед ждал виноватого, дабы определить степень его вины.
— Здравствуй, дед, — тихо поздоровался Ирайр, останавливаясь у входа. Дед ответил не сразу. Он еще некоторое время продолжал сверлить его испытующим взглядом, как будто пытался заглянуть в самую глубь его разума и души. Ирайр грустно усмехнулся про себя. Ну разве так помогают человеку раскрыть душу? А где же любовь и сострадание?
— Итак… ты все-таки поступил по-своему, — разлепив губы, холодно произнес дед.
— Да, — кивнул Ирайр.
— И не чувствуешь за собой никакой вины?
Ирайр покачал головой.
— Да нет, чувствую. И очень много… но это ощущение никак не связано с моим поступком.
Дед еще больше нахмурился.
— Что ж, я так и предполагал… — Он помолчал, а затем снова задал вопрос: — И какие твои дальнейшие планы?
— Я около двух недель поживу дома. Может быть, куда-нибудь слетаю. А потом вернусь на Игил Лайм.
Губы деда скривились в презрительную усмешку, и он произнес с заметной горечью в голосе:
— Значит, ты решил встать на Путь Воина…
Ирайр слегка удивился. Дед знает о Пути? Но его удивление быстро прошло. Ну конечно, знает. Ведь он считал всех людей Пути врагами. А врага необходимо изучать. Ирайр вздохнул. Ну что тут поделаешь…
— Я должен разобраться сам, — сказал он и, коротко поклонившись, вышел из каминной.
