Битва за Кальдерон | страница 4
Китаи почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Она закрыла их и поцеловала руку отца.
— Я хотела лошадь.
Дорога громко, раскатисто расхохотался.
— Твоя мать хотела льва, а получила лиса. Она никогда об этом не жалела.
— Я хочу, чтобы это ушло.
Дорога, продолжая обнимать Китаи, зашагал к гарганту.
— Это не уйдет. Ты должна встать на стражу и наблюдать.
— Я не хочу.
— Так принято у нашего народа, — напомнил ей Дорога.
— Я не хочу.
— Упрямое отродье. Ты останешься здесь до тех пор, пока в голове у тебя не прояснится.
— Я не отродье, отец.
— А ведешь себя именно так. Ты останешься с Сабот-га.
Они подошли к гарганту, и Дорога без видимого усилия подбросил дочь вверх по седельной веревке.
Китаи забралась на широкую спину гарганта.
— Но, отец…
— Нет, Китаи. — Он устроился позади нее и щелкнул языком. Гаргант спокойно поднялся и начал пятиться по тропе, по которой они сюда пришли. — Тебе запрещено туда идти. Это решено.
Китаи молча ехала, сидя за спиной отца, повернув голову на запад и подставив взволнованное лицо ветру.
Старая рана беспокоила Майлса, когда он тяжело спускался по винтовой лестнице в самое сердце земли, расположенное под дворцом Первого лорда, но он не обращал на нее внимания. Не стихающая пульсирующая боль в левом колене занимала его не больше, чем уставшие нога или натруженные за целый день тяжелых занятий мышцы плеч и рук. Он о них не думал, и его лицо оставалось холодным и неумолимым, напоминая видавший виды меч на поясе.
Все это беспокоило его гораздо меньше, чем предстоящий разговор с самым могущественным человеком мира.
Майлс добрался до комнатки у основания лестницы и взглянул на свое искаженное изображение в тщательно отполированном щите, висящем на стене. Он поправил свою красно-голубую куртку — это были цвета Королевской гвардии — и попытался пригладить всклокоченные волосы.
Рядом с закрытой дверью на скамейке сидел юноша, нескладный и долговязый, совсем недавно повзрослевший, в слишком коротких брюках и куртке, из которых торчали лодыжки и запястья. Темные волосы падали на лицо, на коленях лежала раскрытая книга. И хотя палец юноши уткнулся в строку, он явно спал.
Майлс остановился и пробормотал:
— Академ.
Юноша подскочил со сна, и книга упала на пол. Мальчик выпрямился, заморгал и, заикаясь, пробормотал:
— Да, сир… что… ах да. Сэр?
Майлс положил руку юноше на плечо, прежде чем тот успел вскочить.
— Полегче, приятель. Итоговые экзамены на носу, да?