Бернард отставил в сторону рюкзак с почтой, продолжая наступать, прижал ее бедрами к своему столу, а затем вынудил ее немного отклониться назад.
— Да, тебе не стоит разгуливать в таком виде, — сказал он очень тихо, и она почувствовала, как его близость медленно пробуждает в ней сильное желание.
Он поднял руку и провел по ее щеке кончиками пальцев. Затем медленно опустил руку ей на плечо, ниже, еще ниже, до самого бедра. Его прикосновение околдовало ее, и Амара начала задыхаться от почти непереносимого желания. Бернард задержал руку у нее на бедре и сказал:
— Если бы он был удобным, я сумел бы вытащить тебя из него одним движением. Могли бы время сэкономить. Ммм. Получить тебя всю и сразу. Вот это было бы удобно.
Он наклонился и мимолетно коснулся губами ее щеки, а затем зарылся носом и губами в волосы.
Амара попыталась взять себя в руки, но она не видела Бернарда несколько недель и почти против воли почувствовала, как ее тело поддается удовольствию, сливается с его телом, она согнула ногу и прижалась щиколоткой к внутренней стороне его ноги. Он наклонился и поцеловал ее, и нарастающий жар и чувственное наслаждение, которое она испытала от прикосновения его губ, прогнали все посторонние мысли.
— Так нечестно, — прошептала она мгновение спустя, просовывая руки под его рубашку, чтобы прикоснуться к могучим, горячим мышцам его спины.
— Ничего не могу с собой поделать, — сказал он и расстегнул ее кожаную куртку, а она выгнула спину, чувствуя прикосновение холодного воздуха к тонкой льняной нижней рубашке. — Я хочу тебя. Мы слишком долго не виделись.
— Не останавливайся, — прошептала она и тихонько застонала. — Слишком долго.
И тут на лестнице послышались громкие шаги, которые направлялись в сторону кабинета Бернарда. Очень громкие. Бернард, не открывая глаз, раздраженно вздохнул.
— Кхе-кхе, — кашлянул Джиральди из-за двери. — Апчхи! Ну и простудился же я. Да, сэр, простудился. Придется сходить к лекарю.
Бернард выпрямился, и Амара с трудом заставила себя убрать руки с его спины. Она покачнулась и, чтобы не потерять равновесия, села на край стола. У нее пылали щеки, и она принялась быстро застегивать куртку, приводя себя в порядок.
Бернард не слишком аккуратно заправил рубашку в штаны, в его глазах пылала с трудом сдерживаемая ярость. Он подошел к двери, и Амара вдруг подумала, какой он огромный, когда он остановился на пороге, глядя на солдата, стоявшего за дверью.
— Извини, Бернард, — сказал Джиральди. — Но…
