Тави увидел боль в глазах друга и вспомнил шрамы у него на спине. Возможно, у Макса имелись собственные причины не слушать объяснений наставника в классе, которые не имели ничего общего с его легкомысленным поведением. Тави казалось, что он оказался в полном одиночестве, и испытывал от этого боль, когда слушал основную теорию и историю магии фурий. Но, может быть, этот курс вызвал у Макса не меньше тяжелых воспоминаний и мыслей, чем у него самого.
— Итак… — вздохнув, сказал Макс. — Что же на самом деле?
— Представления не имею, — сказал Тави. — Никто не знает наверняка.
— Так-так, — нетерпеливо сказал Макс. — Но какую теорию поддерживает Гай? На Совете спикеров обязательно возникнут споры и обсуждения.
— Так бывает каждый год, — сказал Тави. — Я был там в прошлом году. Гай не принимает ничьей стороны. Они собираются, чтобы попытаться убедить его в своей правоте, приводят факты, которые им удалось узнать, а он слушает и кивает, старается никого не обидеть, но и никого не поддерживает. У меня такое впечатление, будто Совету требуется лишь повод, чтобы накачаться прекрасным вином из погребов Первого лорда, а еще выставить перед ним своих противников и соперников дураками.
Макс поморщился.
— Вороны, как же я рад, что я не Первый лорд. От такой жизни я бы через полтора дня спятил. — Он покачал головой. — А что мне делать, если кто-нибудь попытается заставить меня дать какой-нибудь ответ?
— Выкручивайся, не говори ничего определенного, — ответил Тави, который вдруг понял, что такой невнятный ответ доставил ему удовольствие.
— А если они начнут обсуждать какую-нибудь теорию, о которой я не имею ни малейшего представления?
— Делай то, что ты обычно делаешь, когда маэстро задает тебе во время занятий вопрос, на который ты не знаешь ответа.
— Рыгать? — удивленно спросил Макс.
Тави вздохнул.
— Нет, конечно, Макс. Отвлеки их внимание на что-нибудь другое. Тяни время. Только не пытайся использовать для этого какие-нибудь функции своего тела.
— Дипломатия оказалась сложнее, чем я себе представлял, — грустно сказал Макс.
— Это всего лишь официальный обед, — напомнил ему Тави. — Ты справишься.
— Я всегда справляюсь, — ответил Макс, но в его голосе не было слышно его обычной самонадеянности.
— Как он? — спросил Тави.
— Даже не пошевелился ни разу, — ответил Макс. — Не приходил в себя. Но Киллиан говорит, что сердцебиение стало увереннее и сильнее.
— Это хорошо, — сказал Тави. — А что будет, если…
