Затаившаяся в глубине комнаты Цяонян, услыхав о своих глубоких чувствах, кои она питает к студенту, радостно подала голос:
– Вместе с Юйин придем к вам. Хороший она человек! Как младшая и старшая сестры вместе будем служить вам.
Студент согласно кивнул головой. Юйин сказала ему:
– Следуйте за мной. Вначале войду в комнату я, а потом вы.
– Понял, – ответил студент и пошел следом в спальню.
Подойдя к кровати, где лежала Чжэньнян, Юйин потихоньку сказала ей:
– Сестрица! Тот человек пришел. Ныне я соединяю вас. Полагаю, что завтра ты будешь благодарить меня.
– Ради неба святого! Замени меня.
– А ты отдайся ему, отдайся. Я ухожу. – И с этими словами она выскользнула из комнаты.
Студент закрыл за ней двери. Он снял верхнее платье, потом нижнее. Скользнул под одеяло и прижался к теплому телу Чжэньнян. Чжэньнян почувствовала, что ее обняли, притянули к себе, она ощутила чьи-то губы. Кончик языка коснулся ее языка.
– Юйин – храбрая и благородная душа, – начал разговор студент.
Но Чжэньнян не отвечала. Чувства взыграли в ней, ее охватило желание любви. Она запустила руку под одеяло и нашла то, что искала. Поистине она держала в руках горящий факел! А уж до чего был твердостоящ! От удивления охнув, она подумала про себя: «Да он вдвое больше того орудия, коим обладал мой муж! К тому еще и горяч».
Студент склонил голову к ней, нащупал губами грудь. Другую руку погрузил в лоно. Чжэньнян развела ноги и высоко подняла их, открыв ему двери в пещеру. Студент лег на нее, расположив удилище меж бедер. Он потихоньку стал входить в нее, слушая, как та вскрикивает. И лишь когда та, раскрыв рот, охнула вовсю, вошел в нее под корень. Она приподняла себя, подставляя ему лоно. Студент подумал: «Сколь прекрасна она и какая страстная, даже в сравнении с Юйин и Цяонян». И, подумав так, он отдался дивному ощущению желания и замер на ней. В нем двигалась только его, нефриту подобная, плоть. Его удилище, точно обладающее своей душой, возросло в две изначальные длины и заполнило утробу Чжэньнян до предела. Он начал делать дыхательные упражнения. Стоило ему вытащить его – тот сокращался, стоило погрузить – тот мигом возрастал. Наконец он коснулся сердечка цветка. Чжэньнян еще никогда не приходилось испытывать ничего подобного. Тело обмякло всеми мышцами и стало послушным ему. Студент приударил в работе посильнее, что скоро возымело свое действие. Он так заиграл ее, что Чжэньнян раскрылась: казалось, в ней одной соединились десять тысяч утроб, будто все сто костей и суставных сочлений вмиг в ней ослабли. В сердце ее царила радость. «Юйин не врала, когда расписывала своего постояльца, – подумала она. – И вправду с ним необычайно хорошо. Дивным талантом обладает этот молодец, да и сам он, похоже, удивительный человек». Ее распахнутое лоно набухло и сочилось влагой, что истекала непрерывной струйкой. Погружая в лоно свой жезл, студент ворочал им, как кочергой, и ему слышалось, что там что-то клокотало и булькало. Чжэньнян трепетала от радости, и, не сдержав этих новых для себя ощущений, она воскликнула:
