Бэрри недобро усмехнулась. Нет, она решительно издевается над ней, эта хитроумная мать Гарри. Все равно, интересно, почему она позволяет ей так легко отделаться?
Бэрри не знала, что миссис Мэтьюсон ожидала ответа Берил почти со страхом. Прежде всего, она хотела оградить Гарри от унижения, связанного с тем, что весь корабль будет знать, как его провели. Далее, если Гарри узнает, что она нанимала частного сыщика, чтобы копаться в прошлом его невесты, он никогда этого ей не простит. Пусть лучше считает, что Бэрри бросила его по собственной инициативе и во всем винит только ее.
Она смотрела на Бэрри. Лицо той уже не выражало замешательства, и ответный взгляд ее был полон холодной ненависти.
– Я ничего вам не обещаю, – Бэрри высокомерно вскинула голову. – Мне нужно время, чтобы подумать. Гарри на самом деле влюблен в меня.
– Я не вижу, каким образом это печальное обстоятельство может вам помочь, – Миссис Мэтьюсон напряглась; сказанные с угрозой слова Бэрри встревожили ее. Она знала, что на этот раз Гарри совершенно потерял голову от любви – такого с ним еще не случалось. Она допускала, что даже если эта история выйдет наружу, он может простить Бэрри абсолютно все.
– Однако, – заключила миссис Мэтьюсон. – Вы вольны выбирать. Если вы выйдете за него замуж, то это докажет, по крайней мере, искренность ваших чувств, не правда ли? Ведь в таком случае ему будет отказано в наследстве.
Она помолчала, чтобы дать этой мысли осесть в мозгу у Бэрри, затем поднялась, показывая, что их разговор окончен. Самообладание Бэрри стало изменять ей. Она вся покраснела, лицо ее казалось застывшим в каком-то тщетном усилии.
– Но это так трудно, – сказала она, поднимаясь с кресла. – Что я ему скажу?
– Бросьте, миссис Уэст, с вашим-то богатым воображением – я не сомневаюсь, что вы что-нибудь придумаете. – Миссис Мэтьюсон чуть заметно улыбнулась. – Вы можете даже сказать ему, что вашим аристократическим предкам не понравился наш запах овец.
Бэрри мрачно смотрела на нее некоторое время, затем пошла к выходу. – Старая стерва! – сказала она с чувством, выходя из комнаты. Бэрри плохо понимала, куда и зачем она идет, когда, оставив каюту миссис Мэтьюсон, выскочила на палубу. Она не замечала даже берегов Канала, подходящих так близко к бортам корабля, что временами казалось, будто судно катится на колесах по бескрайней пустыне.
Поразительная расположенность, которую мать Гарри выказывала ей в последние дни, позволила Бэрри думать, что все ее проекты относительно Гарри действительно исполнятся наилучшим образом. Тем больше была сила перенесенного ею только что удара. Она была готова поддаться панике. Невозможно найти выход из такого положения. Даже если придумать какую-нибудь историю, чтобы объяснить все Гарри – какой в этом будет толк? Без денег Гарри совершенно ее не интересовал. Опять же миссис Мэтьюсон в ответ наверняка распространит ее историю по всему кораблю, и ей станут смеяться в лицо. Самолюбие Бэрри вряд ли вынесет насмешки пассажиров, которые до сих пор считают се очень романтичной и достойной зависти. Поползут сплетни, ее будут называть лгуньей и обманщицей, которая совершила один непростительный грех – позволила своему обману раскрыться.
