Ну что же, философски подумала Гейл, чем больше времени я проведу рядом с доктором Бреттом, тем быстрее избавлюсь от этого дурацкого внутреннего напряжения, которое он во мне вызывает.
Прием прошел без каких-либо событий, но Гейл все равно была рада вернуться в лазарет, где ей было поручено рассортировать поступившие на борт лекарства и разложить их на места. Ей помогала санитарка Энн Даунинг – крупная женщина средних лет, очень разговорчивая.
Она, как выяснилось, уже много лет плавает на «Юджинии». Кроме того она знала, кто будет их первым пациентом. Зовут его Гарри Мэтьюсон; они с матерью несколько месяцев тому назад приплыли в Англию из Мельбурна на борту «Юджинии». Теперь, надо полагать, они возвращаются домой.
– Знаменитое семейство – эти австралийские Мэтьюсоны, – говорила Даунинг, – их предки заработали кучу денег на продаже шерсти. Они и сейчас этим занимаются, должно быть – настоящие богачи.
Болтовня Даунинг немного раздражала Гейл и мешала ей сосредоточиться на работе, но остановить ее не было никакой возможности. Из ее дальнейших рассказов Гейл узнала, что младший Мэтьюсон – Гаретт, не слишком любил овец, которые дали основу семейному богатству. Он мечтал о карьере писателя и так как его отец, среди прочего, контролировал телевизионную корпорацию, то несколько коротких постановок по сценарию Гаретта уже появились на экране.
По дороге в Англию, Гаретта Мэтьюсона осаждали молодые женщины из числа пассажиров, привлеченные как его личным обаянием, так и, вне всякого сомнения, тем фактом, что он является наследником огромного состояния. Но молодой Мэтьюсон явно не был легкой добычей сам по себе, кроме того его мамочка все время была начеку и зорко следила, чтобы ее единственное чадо не попалось на крючок какой-нибудь настойчивой обольстительнице с далеко идущими планами.
– Но он, похоже, все-таки попался, – заключила Эни Даунинг – На обратном пути с ним будет его невеста. Не удивлюсь, если окажется, что это какая-нибудь титулованная особа. Все говорят, что ни на что меньшее в качестве своей невестки миссис Мэтьюсон не согласится.
По трапу начали подниматься первые пассажиры. Отход был назначен на полдень. Корабль ожил; грохот шагов и голоса наполнили коридоры, краны с шумом перетаскивали на палубу груды багажа.
В пол-одиннадцатого был объявлен перерыв. Гейл быстро выпила свой кофе для медсестер и вышла на палубу, чтобы провести оставшиеся до конца перерыва несколько минут на свежем воздухе.
