– Почему же так, Магда? Ты еще молода…
– И в молодости боятся одиночества. Но сейчас, когда жизнь так перевернулась, когда все зашевелились, словно в растревоженном муравейнике, я и вовсе растерялась. Мне говорят: теперь все пойдет по-другому. А я думаю: почему же тогда одни радуются, а другие плачут? Одни удирают из Рамидавы, кляня все на свете, другие – мчатся сюда и веселятся, что настанет другая жизнь. Ничего не понимаю. Мать тоже веселится и пьет больше прежнего. А я не могу спать по ночам, лежу, смотрю в потолок и боюсь. Чего боюсь? Да всего. И что опять могу совершить ошибку, и что останусь одинокой. Если бы меня взял с собой Адриан, он ведь тоже хочет уехать из Рамидавы, куда-то на Дунай. Я бы с ним поехала на край света, ничего бы не побоялась. Я ребенка от него хочу, Михай.
– Ты будешь иметь детей, Магда. Если не от Адриана, то от кого-то другого. Адриан же едет к своей невесте.
– … на его невесту!
Я вздохнул, спросил:
– А как он сюда попал, ты не знаешь, Магда? Что это ему взбрело? У него есть дом, родители…
Все эти дни, пока я навещал Адриана, лежавшего в беспамятстве, я мучился загадкой, как он попал на мельницу. А тут еще этот разговор с Магдой, неожиданно откровенный… Ах, Магда! Кто потерял то, что мог бы не потерять, всегда будет чувствовать себя одиноким. Кто мечтал отдать свою любовь, но так никому и не отдал, остается одиноким. Тогда грудь наполняется тоской, человек мечется, не видя выхода, как белка в колесе, это бег на месте. Белка не понимает, что у нее все отнято – лазурь неба, лес и горы, а тут еще стоят зеваки, смотрят и потешаются…
– Значит, шепчетесь? Прекрасно! – Адриан приподнялся на локте, разглядывает нас, улыбаясь. Голос у него иронический. – Два сообщника! Уж лучше бы говорили громко. Шепот и крадущиеся шаги будят скорее, чем привычный шум и гомон.
Я запротестовал:
– У постели больного испокон веков говорят шепотом. Значит, ты не оценил нашу заботу?
– Ох, Адриан! И напугали же вы меня этой ночью, – сказала Магда обрадованно. – Такие речи закатывали. Страх!
Адриан рассмеялся:
– Да это я нарочно, выговориться хотелось. В бреду ведь все можно сказать, без опаски.
– Как ты попал сюда, на эту мельницу? Что тебе взбрело?
– Это мой секрет, Михай! Я даже Магде не признался.
– Мне это ни к чему! – Магда махнула рукой. – Меня больше ваша болезнь волнует. – Голос у нее задрожал, она отвернулась.
– Ты мой ангел-хранитель. Не будь тебя… Спасибо, Магда.
– Пустяки, – печально отозвалась Магда. – Что могла, то и сделала… А теперь вы улетите, как аист, в дальние края, и я даже не знаю, вернетесь ли вы в Рамидаву вместе с аистами.
