Ванс знал, о чем думают присутствующие в комнате люди. Спорить было бесполезно. Рано или поздно все выяснится, но он надеялся, что это случится скоро. Все, что угодно – только не этот червь подозрения, не недоверие к Пейдж.
– Нет, – заявил он им, – мне нечего добавить к тому, что уже сказано, кроме того, что комнату Пейдж в доме тети обыскивали. Раз замки не тронуты, очевидно, у этого человека свой ключ.
– Но откуда им известно, какую комнату она занимает?
– Очевидно, по ее одежде. Я не знаю.
– И больше ничего?..
– Да, еще одно, но мне кажется, это не имеет особого значения, – Ванс рассказал им про Джерома Брукса, который когда-то был помолвлен с Пейдж, потом расторг помолвку, а тут вдруг прилетел в Нью-Йорк тем же рейсом, что и Пейдж, и нанес визит в дом тети Джейн. Пейдж не могла понять, зачем он снова объявился и почему опять захотел на ней жениться. У него ведь пропал к ней интерес, когда ее отец потерял все свои деньги. Теперь он захотел вернуться к ней; он даже был уверен, что его примут.
По мнению Пейдж, объяснял Ванс, Джерри Брукс охотится за кулоном. Он в курсе того, что и она, и Купер работают на Маркхэма. Кто ему это сказал? Естественно, ее друзья отвернулись от него, когда он расторг помолвку. Он удивился, почему Пейдж вдруг полюбила нефрит. У него на пальце кольцо с печаткой, как и у человека, который пытался схватить Пейдж в Чайнатауне.
– Посмотрим, что у нас найдется на этого типа Брукса, – без особого интереса произнес один из мужчин. – Во всяком случае, у этой молодой леди много поклонников.
– И именно это меня и насторожило, – с чувством сказала Беверли Мейн. – Я знаю, как вы добры. Как доверчивы. Как великодушны. Кто может знать это лучше меня? Подумать только, что вы делали для меня все эти годы, а ведь я всего этого недостойна…
Миссис Уинтли жестом попыталась приостановить этот поток благодарности и лести.
– Конечно, для мужчины смазливое личико – это все, – продолжала Беверли с металлическими нотками в голосе. – И я должна признать, что эта девушка достаточно привлекательна, если вам такие нравятся.
– Несомненно, – отозвалась миссис Уинтли слегка насмешливо, – такие нравятся всем. Она действительно прехорошенькая, а с ее сложением она и через тридцать лет останется красивой. Ванс говорит, что на улице все оборачиваются, чтобы еще раз на нее взглянуть, хотя она настолько скромна, что даже этого не замечает.
Беверли было тяжело проглотить похвалу сопернице. Она с трудом удержалась от злобного замечания, поскольку была достаточно умна, чтобы понять, что уронит себя в глазах пожилой женщины.
