– Какие цвета вы предпочитаете?
Пейдж сняла перчатку и показала свое новое обручальное кольцо.
– Что-нибудь бледно-розовое, что подошло бы к этому нефриту, – сказала она, – если это возможно, – она обратила сияющий взгляд на миссис Уинтли. – Ванс сказал, что ему так хочется.
– Значит, – ободряюще улыбнулась миссис Уинтли, – именно такое платье мы и выберем, хотя я полагаю, что вы понравитесь ему в любом наряде.
Продавщица вышла из комнаты, из-за дверей донеслись приглушенные слова, затем она вернулась. Вслед за ней в комнату одна за другой стали входить манекенщицы. Они медленно проходили, поворачивались, приближались к Пейдж, так чтобы она могла оценить ткань платьев, затем снова отходили, чтобы показать, как тот или иной фасон выглядит со стороны.
– Вот это, – решила, наконец, Пейдж. – Вот это, если оно мне подойдет. Боюсь, на переделку не будет времени.
В примерочной она посмотрела на себя в большое трехстворчатое зеркало, на выбранное ею платье, подобное розовому облаку, которое, казалось, прибавило цвета ее щекам, глубины глазам и оттенило блеск ее волос. Она внимательно разглядывала длинную, обвивающую ноги юбку, нижний край которой касался пола, корсаж, в точности подходивший под фигуру и оставлявший открытыми ее сверкающие руки и плечи.
Когда она снова вошла в демонстрационную комнату, миссис Уинтли воскликнула:
– Боже правый, я и не представляла себе, какая же вы красавица! Если в сердце Ванса еще остался уголок, который не был вами завоеван, то сегодня вечером он будет ваш, – она рассмеялась. – И его даже не нужно подправлять. Это платье сидит на вас, как перчатка.
Вновь облачившись в свой дневной наряд, Пейдж смотрела на манекенщиц, которые входили и выходили. По совету миссис Уинтли, она выбрала еще одно вечернее платье, на этот раз белое, длинное, прямого фасона; два дневных платья; шерстяную юбку и к ней блузку и свитер для холодной погоды.
Костюмы, сказали ей, для нее сошьет портной. Сейчас им необходимо поторопиться, чтобы подобрать подходящие под вечернее платье туфли. Плащи, накидки, перчатки подождут до другого раза.
Хотя пять часов давно, миновало, продавщица продолжала все так же приветливо улыбаться, когда они покидали магазин, погрузив большую коробку в такси.
Когда Пейдж остановилась, чтобы пропустить в машину миссис Уинтли, она заметила мужчину с лицом хорька. Радостный подъем, воодушевлявший ее весь день, исчез. Ей вспомнилось, что для каждой Золушки приходит полночь, что этот невероятно счастливый день, роскошные наряды, доброта тети Джейн и, скажем так, предупредительная доброта Ванса были частью мира, который ей предстояло покинуть через четыре недели.
