– На какой вопрос вы хотите получить ответ?
Как бы мне поскорее убраться отсюда? Куинн молчал так долго, что на лице Мэри появилась тревога.
– Вокруг себя вы построили крепкие стены, – сказала она, медленно двигая руками в воздухе. Звон ее браслетов был на удивление успокаивающим. – Я не могу ни сломать их, ни проникнуть сквозь них.
– Я и не хочу, чтобы вы это делали.
– Конечно. Так почему же вы пришли?
Он не мог говорить с ней о Джен и не хотел слышать бессмысленных домыслов о своем прошлом. Ее руки замерли, и музыка браслетов стихла.
– Каковы ваши отношения с Клэр?
– Я ее друг.
Мэри оперлась руками о колени.
– Вы не очень-то ей подходите. Или, возможно, она не подходит вам. – Брови Мэри поднялись. – Но у вас больше, чем дружба.
– Еще нет.
Какого черта он обсуждает это с Мэри? Но как уйти сейчас, сохраняя возможность обратиться к Мэри потом, если понадобится?
– Однако и она, и ее собака сидят в вашей машине и ждут вас.
Куинн напрягся. Очевидно, он допустил просчет, недооценив Мэри Ди Санто.
– Она уговорила меня посетить вас.
– Но вы приехали один. Клэр и Рейз появились почти час спустя.
Он посмотрел вокруг.
– Где ваш хрустальный шар?
Она улыбнулась, на сей раз более открыто.
– У меня клаустрофобия, поэтому я держу окна открытыми. Я не знала, что это вы сидите в машине, только обратила внимание на то, что автомобиль подъехал, а водитель не вышел. Потом прибежала Клэр и села в машину. Это возбудило мое любопытство. Прошло много времени, прежде чем вы направились к моему дому, и мне показалось, что вашей целью был мой почтовый ящик, а не я. Не говорите ничего, – добавила она быстро, затем шагнула к окну и помахала рукой. – Я люблю загадки.
– У вас есть нечто большее, чем видит глаз, – произнес Куинн.
– У вас тоже. – Она повернулась к нему. – Как и у девушки, сидящей в вашей машине. Ей есть чем удивить вас.
– Она уже удивила.
– Мне приятно думать, что в этом проявилось мое влияние, – самодовольно улыбнулась Мэри. – Ее родители – весьма консервативные, надо признать, – старались сделать из нее…
– Хорошо воспитанную девушку? – предположил он, когда Мэри задумалась, подбирая слова.
– Точно. Я же поощряла иное поведение. С другой стороны, с Дженни я перешла границы разумного. Иногда надо было натягивать вожжи потуже. Вы придете еще раз, чтобы дать мне возможность снова попробовать проникнуть сквозь вашу броню?
– Вероятно.
Он передал ей двадцатидолларовую банкноту. Она поколебалась, но все-таки взяла ее.
