– Что ты ей сказал? – спросила Маргарет. Тревор положил седельные сумки и свернутые одеяла на кровать.
– Я объяснил ей, что мы молодожены и проводим медовый месяц, путешествуя по Италии.
– Что?
– На нас напали бандиты, но нам удалось сбежать на одной из их лошадей, поэтому у нас нет багажа и экипажа. Синьора Бартоли была очень тронута этой историей.
Маргарет судорожно сглотнула. Она искоса посмотрела на кровать, и ей вдруг представилось, как они лежат там вдвоем. Маргарет почти почувствовала вес его тела, вдавливающего ее в мягкий пуховый матрас.
– Ты сказал ей, что мы женаты? – повторила она. Неприличные картины горячили ей кровь.
– Итальянцы очень романтичные и страстные люди, но они ревностные католики. Мы – мужчина и женщина, которые путешествуют в одиночестве. Что я должен был сказать ей?
Маргарет заставила себя отвести взгляд от кровати. Она повернулась к Тревору, но не смогла посмотреть ему в глаза.
– Ты мог сказать, что мы с тобой брат и сестра.
– Не говори глупостей. Ты совсем на меня не похожа. Никто бы не поверил. Если бы я так нагло соврал хозяйке, нам пришлось бы еше одну ночь провести под открытым небом, а мне этого совсем не хочется, потому чго небо заволокло тучами и, похоже, скоро пойдет дождь.
В дверь постучали. Когда Тревор открыл ее, в комнату вошла синьора Бартоли. Она несла с собой несколько белоснежных полотенец, кусок мыла и кувшин, наполненный водой. Не переставая болтать, она отдала все это Тревору, от души поцеловала Маргарет в обе щеки, пробормотала что-то ласковым голосом и вышла.
– Мне кажется, она относится к нам как к своим детям, – сказал Тревор, закрыв за ней дверь. – Говорит, это ужасно, что юной невесте пришлось пережить столько неприятностей во время медового месяца.
– Я не невеста, – отрезала Маргарет.
– Это только на один вечер, Мэгги. Ты же можешь притвориться на один вечер, правда?
– Думаю, да, – вздохнула девушка.
– Хорошо. Тогда давай умоемся и пойдем вниз. Синьора Бартоли предложила нам поесть горячего, а я только об этом и мечтаю.
Умывшись, они спустились на первый этаж и пошли в ту сторону, откуда по всему дому распространялся восхитительный пряный аромат пищи и доносился гул непринужденного разговора.
Они оказались на кухне. Помещение было большим, но половину места занимал длинный обеденный стол, во главе которого сидел пожилой, но крепкий мужчина. Рядом с ним стояли два пустых стула – видимо, предназначенные для Тревора и Маргарет. Далее за столом сидели двое мужчин среднего возраста. Две женщины, явно их жены, сидели рядом с ними. У одной на руках спал младенец. Шесть детей в возрасте от пяти до пятнадцати лет занимали оставшееся место вокруг стола.
