Мы молча идем по чистым улицам пригорода. Перед окнами жители выставили цветочные горшки, за которыми они ухаживают как за домашними животными; маленькие дети, как глухонемые, безмолвно сидят в своих палисадниках и пялятся на нас поверх туи, будто здесь еще ни разу никто не проходил. Мы ступаем на рыночную площадь, в центре которой, словно какая-то местная достопримечательность, высится светлая круглая постройка – полностью автоматизированная кабинка туалета. Я бросаю в отверстие монетку и захожу в сверкающую комнатку. Из невидимого динамика звучит какой-то шлягер. У меня возникает чувство, будто я попала в ловушку, и я тороплюсь выбраться отсюда как можно скорее. В раковине из хромированной стали мое отражение похоже на раздутую резиновую маску. В отчаянии я ищу какой-нибудь рычажок или кнопку, чтобы открыть кран и вымыть руки. Вода неожиданно включается сама по себе, и я испуганно озираюсь в поисках камеры, которая ведет за мной наблюдение. Но меня окружают одни только светло-желтые пластиковые стены. Я хочу выйти отсюда, но не нахожу ничего, на что можно было бы нажать, дверной ручки нет. Я стою перед пластиковой стеной, внизу через маленькую щелку проникает тонкий луч света; я наклоняюсь и прикладываю ухо к двери. Слышен шум транспорта. Выпрямляюсь и начинаю бормотать себе под нос всякую ерунду: «Только без паники. Эта штука сама откроется, автоматически». Шлягер из невидимого динамика неожиданно с треском обрывается. «Повреждение», – говорю я сама себе и вздрагиваю оттого, что мой голос прозвучал так громко. Я начинаю кричать, колотить в стену. Теперь мне слышен только собственный голос, и я продолжаю орать, не переводя дух, пока не начинаю терять сознание. Стена с гудением раздвигается, и я вываливаюсь на пустую площадь. Обведя взглядом дома и крыши, подхожу к Реа, которая стоит возле газетного киоска и листает журнал. Реа накупила для поездки целую кипу журналов. Через пару улиц находится бюро путешествий, но оно закрыто, хотя из надписи на дверях явствует, что сейчас оно должно работать. Реа ругается и прижимается носом к стеклу. Внутри темно. Она говорит, что просто закажет билеты по телефону, и мы отправляемся обратно к автобусной остановке. Серые тучи между тем уже полностью затянули небо. Где-то вдалеке сверкнула молния. Две девочки спрыгнули с качелей и бегут в дом. Ливень начинается стремительно и мощно. Капли размером с горох бьют нам по головам, поблизости нет ни кафе, ни магазинов, где мы могли бы укрыться. Мы бежим мимо бесконечной вереницы коттеджей. Между домами возвышается бетонная башня с крестом. «Церковь!» – кричит Реа, и я бегу за ней. Промокшие до нитки, мы садимся в холодной церкви на скамью. На алтаре мерцают несколько свечей в красных пластмассовых стаканчиках. На стене изображен Иисус, маленький и хрупкий на золотом кресте. Справа и слева от нас высятся бетонные колонны. Дождь стекает по высоким окнам.
