Никто, как водится, не спешил претворять свои стратегические планы в жизнь.
Через мгновение к этому высокому гласу присоединился другой. Из дома на крыльцо, топая копытами, выскочил возбужденный племенной бык. Бык заревел, объясняя супруге оперативную обстановку, чем спровоцировал такой вой, что оставшиеся в особняке стекла задребезжали.
Пока то да се, Локи мчится к западной части высокой каменной ограды. Я — бесшумный призрак, я всего лишь тень вашего ночного кошмара…
Вопли остались позади, и я сбавил ход. Уф! Сад большой, темный, и, кажется, жаждущая крови толпа не заметила, куда я побежал. Что ж, к лучшему…
И тут я подпрыгнул от ужаса. Ни с чем нельзя спутать тяжелое собачье дыхание, раздающееся в ночи. Ни с чем! Безусловно, обладая мистическим аспектом, оно вызывает просто-напросто суеверный страх, даже у меня, существа, как принято считать в среде обывателей, волшебного.
Следуя древней традиции, мои волосы встали дыбом, а кожа покрылась пупырышками рекордного размера.
Положение усугубилось еще и открытием, что дыхание собачье было не в единственном экземпляре. Приехали!
Замерев, я обернулся. В пяти шагах от меня стояли, не издавая ни звука, две здоровенные псины. Все как в моем видении — слюна, пасть разинутая и блестящие клыки.
— Бонго, Пит, ищите его! — кричал неподалеку приснопамятный Скуззо, призывая своих адских по-
дручных совершить злодеяние. — Бонго, Пит, взять! Ату его!
Псины молчали. Кажется, они вбили себе в голову, что заперли меня в ловушке и им остается только дождаться прихода линчевателей.
Ну это уж слишком. Когда собаки, ждущие момента разорвать вас на кусочки, помалкивают, это довольно жутко, но всему же есть предел. Я ушел от психованного барона и его шпаги, так неужели не уйду от этих щенков-переростков?
Скуззо пробирался через заросли, окликая своих питомцев. Казалось, напрямик через кустарник ломится здоровенная свинья.
Только бежать, ничего больше не остается.
Что я и делаю. Не просто бегу — я задал стрекача. Собственные пятки колошматят меня по заднице. Оборачиваюсь. О ужас! Псины шпарят за мной в том же зловещем молчании. Их клыки уже буквально в метре от меня. В любую секунду от моей кормы могут оттяпать приличный кусок — и это станет лишь началом ночного пиршества…
До дерева, которое я использовал для того, чтобы перебраться сюда, остается метров двадцать, но как будто и не двадцать, а все двести. Мне казалось, что никогда в жизни я не бегал так медленно. Удирал ли Локи от сторожевых псов раньше, спросите вы? И да, и нет. Мне везло, потому что всякий раз удавалось запрыгнуть на крышу, оставляя зверюг ни с чем. Никогда не соревновался в беге с живоглотами на земле, потому, считаю, у меня есть право немножечко растеряться.
