Эта позиция признавалась Кодексом единственно допустимой для «честного» боя, когда корабли противника сходились на параллельных курсах и лупили по неприятелю на оптимальной для пушек и плазмометов дистанции, пока все не становились металлоломом.
Общий сбор сил к месту баталии означал, что боевое охранение снято, и никто не сможет помешать «собачкам», в любой момент воспользоваться возможностью быстрого набора скорости для атаки верфи.
— Не спим, — заорал первый лейтенант. — Навигаторы, энергетики, бронеполевая группа, радисты, наблюдатели! Докладывать!
Матросы и офицеры боевых расчетов опомнясь начали действовать. Пошли доклады наблюдателей и командиров БЧ:
— Третья секция накопителей — норма.
— Четвертая секция накопителей — норма.
— Пятая секция накопителей — норма.
— Корабль на 15–35 от курса. Дистанция 0,05. Масса около 800 тысяч метрических тонн. Наблюдаю характерное для эланских тяжелых крейсеров расположение артиллерийских фортов трехлучевой звездой на корме летательного аппарата. Поля и орудийные системы активированы.
На экране появилось изображение тяжелого крейсера противника. Смерть заглянула в глаза первого лейтенанта.
«Попали» — пронеслось в голове Конечникова. В стороне от основных сил группы, в неравном бою один на один, шансов уцелеть, практически не было. Эланский «Тондро» раздавит маленького «хундачо» словно слон комара…
Конечников вдруг ясно увидел, как бригадный генерал читает с листка очередное словоблудие канцелярских писак, за подписью императора — алкоголика про «погибших в бою доблестных защитников Отечества»… Потом традиционное построение матросов и офицеров эскадры с предписанным официозом для такого случая выражением скорби… Странички «Имперского вестника» с именами в траурном обрамлении…
Конечников не боялся умереть, но внезапное осознание того, что он и после смерти будет служить дебильному Деметрианскому государству жупелом, которым погонят на смерть очередное пушечное мясо, пронзило его насквозь отвращением, отрицанием и злобой.
Федор четко осознал, что родная империя, просто адский механизм, назначение которого подсовывать молодых здоровых людей под зубья космической мясорубки.
Он даже увидел эту апокалипсическую конструкцию. Музыкальный автомат, красиво и завлекательно поющий про «героизм», «общую борьбу», «единство» и работающая с ним паре фаршмашинка, куда попадают околдованные сладкими песнями.
Конечников не успел понять, для чего миллиардам подданных навязывают сомнительные удовольствия испытаний ненужной лично им войны.
