— Ох! — вздохнул Венька и помахал им. Не знали они там, наверху, про него. Они и догадаться не могли, какую он ночь пережил, потому что ни у кого из них еще не было своей ночи. А у него была. Ночью все мальчишки крепко спят. Венька тоже всегда крепко спал. И когда он вечером вернулся от Слепого Льва, он и не предполагал, что ему выпадет бессонная ночь.
…Венька ворочался. Он лежал и думал: а что там Петька делает? Как же это ему в голову пришло Петьку в гараже запереть! И никто про Петьку не знает — даже дядя Яша. И родители не знают. Только один Венька знает. Но ведь не от его туда посадил. Так что ничего не будет. Главное, чтобы никто не знал, что Венька знает. Пускай сидит. Темно там. И здесь темно — в комнате. Но там — другое темно. Другое! Венька вскочил и лихорадочно стал одеваться — даже пальто надел. Он понимал только одно — скорее к Стародубцеву бежать надо, пока…
Венька полез за ключом.
— Ты чего? — не проснувшись, спросила мать.
— Живот, — простонал Венька, думая, что мать ключ ему выдаст, а сама спать завалится.
— Ух ты, горе мое! — испугалась мать, села на кровать и включила лампу. — А пальто зачем?
Венька застонал от досады и яркого света.
— Знобит!
— У тебя лихоманка. Я сейчас сыночка раздену да сальцем натру.
— Я здоров, здоров! — отбивался Венька.
Но мать была сильная, и руки у нее были сильные, что клещи — из них никогда ничего не выскальзывало.
Мать скрутила Веньку и взялась за дело, приговаривая:
— Меня не проведешь, не обманешь! Ты только в комнату вошел — я на тебе лица не увидела!
Натертый салом Венька истекал потом.
— Ну как, полегчало? — спрашивала мать.
— Полегчало, полегчало, — бубнил Венька.
Они то засыпали, то просыпались. Под утро оба вымотались совсем.
— Ты лежи! Через два часа наведаюсь! В школу не ходи — закрою тебя.
— А вдруг у меня припадок какой или кровь из носу! Что, мне так и помирать?!
— Венюшка, да плюнь ты через левое плечо!
— Оставь ключ!
Как только мать за дверь, Венька стал одеваться. Через несколько минут он бежал по улице.
Утро стояло синее. Венька подбежал к гаражу и загрохал ногами по железной двери:
— Петь, а Петь! Стародубцев!
В ответ ему послышалось железное молчание.
— Петенька! — застонал он. — Отзовись, пожалуйста! Я не буду! Я больше никогда не буду!
— Что не будешь, мальчик? — выглянул из соседнего гаража мужчина с длинными висячими усами.
— Ничего не буду! Ничего!
— Ничего — нельзя!
Но Венька не слышал, он бежал обратно. Внутри у него сидел каменный страх и холод.
