— Ты же гость! — хмуро сказал Саша.
— С гостями надо приветливым быть!
— Нет у меня приветов! — сказал Саша. — Зачем ты нас бросил?
Отец забегал по комнате и стал оправдываться. Перед Сашиными глазами стояла голова толстого подсолнуха, сломанного кем-то, кто семечек хотел…
Когда Борька Красномак подружился с Петей-англичанином, Саша почувствовал себя раненым — как в тот год, когда ушел отец.
Пока дядя Яша безуспешно боролся с урожаем и оплакивал свою одинокую жизнь, Кривой Чур тоже не сидел без дела. Дело Кривого Чура приносило ему много страха, беспокойства, но еще больше — денег: он занимался тем, что скупал вещи у иностранных моряков и потом перепродавал их по высоким ценам. Милиция уже напала на след его шайки, и Чуру понадобилось найти для своих темных дел нового человека — обязательно с машиной для быстрой переброски товара и надежным местом для хранения вещей. Старый жулик сказал своим помощникам: «Ищите самого жадного человека!» — и его помощники — малыши, как он их называл, — принялись рыскать по городу.
Самым жадным человеком им показался дядя Яша, потому что он запрашивал на рынке за свои овощи-фрукты больше других. Когда малыши узнали, что у этого одинокого старика есть черная «волга» и сад за городом, они запрыгали от восторга: такое совпадение бывает раз в жизни! «Надо его использовать на всю катушку!» — сказал Кривой Чур, и в тот же день жулики нагло вломились в дяди-Яшину машину и силой выманили у дяди Яши согласие помогать им в их махинациях.
Однако Кривой Чур не спешил. «Напугали старика, а теперь посмотрим — что он будет делать!» Малыш время от времени наезжал к дяде Яше и незаметно собирал о нем нужные сведения. Сведения были что надо! Огородник никогда не выходит, ни с кем не общается. До того напуган, что даже забросил рынок.
— Помучали толстяка — и хватит! — однажды сказал Малышу Кривой Чур. — Надо ему на глаза показаться, а то как бы он не помер без нас. Это не входит в наши планы. Посмотрим, как он нас встретит!
Жулики вошли к дяде Яше, когда тот сидел перед зеркалом и жаловался сам себе на свою одинокую жизнь. За эти два месяца дядя Яша много передумал и наконец понял Петину сказку. «Викки — это я, только немного старый…» — говорил дядя Яша в зеркало и тяжело вздыхал. Зеркало безучастно молчало. Вдруг оно как будто перекосилось, по нему пробежала рябь, и на дядю Яшу уставилось страшное лицо Кривого.
— Здравствуй, Яков! Хорошо, что мы тебя навестили — ты такой скучный, что на тебя жалко смотреть. Сейчас мы тебя развеселим!
