— Тебе не хочется говорить, Гульд?
— Почему?
— Если хочешь, можем на этом закончить.
— Нет-нет, со мной все в полном порядке.
— Ну ладно, ты не очень-то мне помог.
— Извините.
— Неважно. Бывает.
— Извините.
— Я не знаю, о чем ты хочешь, чтобы тебя спросили?
— …
— Не знаю… сны, например… ты же видишь сны, о том, как ты вырастешь, о том, что… ну, просто сны.
ДИЗЕЛЬ: Я хотел бы посмотреть мир. Знаете, в чем проблема? В машину я не помещаюсь, а в автобусы меня не пускают из-за высокого роста, нет подходящих сидений, вроде той истории с горкой, вечно одно и то же, никакого выхода. Правда, все по-дурацки? Но все-таки я хотел бы посмотреть мир, а способа нет, я остаюсь здесь, разглядываю фото в журналах, изучаю атлас. Даже поезда — это облом, я пробовал, полный облом. Никакого выхода. Я всего-то хочу — оставаться на месте и смотреть, как мир бежит за окнами чего-нибудь достаточно большого, чтобы я поместился, вот и все, ничего особенного, но это так. Если уж хотите знать, это единственное, чего мне вправду не хватает, то есть мне нравится то, какой я есть, я не хочу быть как все, мне нравится то, как сейчас. Единственное. Думаю, я слишком высокий, чтобы увидеть мир, слишком высокий. Только это. Да, только это меня достает.
— По-моему, пора заканчивать, Гульд.
— Да?
— В общем, на этом мы можем закончить.
— Ладно.
— Ты уверен, что больше ничего не хочешь сказать?
— В смысле?
— Ты ничего не хочешь сказать под конец? Что-нибудь.
— Да, наверное. Только одно.
— Давай, Гульд. Говори.
— Вы знаете профессора Тальтомара?
— Это твой преподаватель?
— Вроде того. Но он не из школы.
— Нет?
— Он всегда стоит у футбольного поля, прямо за воротами. Мы стоим вместе. И смотрим, понимаете?
— Да.
— Ну вот, если кто-то пробивает и мяч вылетает за пределы поля, около ворот, то мяч летит совсем рядом с нами, иногда потом останавливается чуть дальше. Обычно вратарь выходит за край поля, видит нас и кричит: «Мяч, пожалуйста, мяч, спасибо». Профессор Тальтомар ничего не делает, он смотрит на поле, как раньше. Так было десятки раз, и мы никогда не поднимали мяч, понимаете?
— Да.
— Знаете, мы с профессором мало говорим, смотрим вместе и все, но однажды я набрался храбрости и спросил. Я спросил его: «Почему мы никогда не поднимаем этот хренов мяч?» Он выплюнул на землю табак и ответил: «Или ты играешь, или ты смотришь». Больше ничего. Или ты играешь, или ты смотришь.
— …
— …
— И все?
— И все.
— Это то, что ты хотел сказать, Гульд?
