— Но ведь сгорели они!
— Вряд ли. А если и сгорели, то их давно отстроили. Ты не помнишь, какой они были волости?
— Чижовской.
— Завтра наведем справку. А пока ложись спать. Ведь устал небось?
— Угу.
— Ложись на диване. Можешь спать сколько влезет. Я тебя будить не стану. Встанешь — вскипяти себе чаю. А пока давай спать.
— Угу.
Джеку вдруг показалось, что дело его немного поправилось. Длинный рассказ облегчил его.
Он улегся на диван и сейчас же заснул как человек, сделавший свое дело.
Утром его разбудил звонок телефона.
Джек схватил трубку и услышал голос редактора:
— Алло! Джек, у меня есть новости для тебя. Я звонил в студенческое бюро, и мне обещали сегодня вечером прислать вузовца, который из одних мест с тобой. Понял? Так что в девять часов будь дома. А теперь можешь погулять по Москве. Там у меня на столе лежит рубль. Возьми его себе на обед. Ну, пока…
Джек повесил трубку и как-то испуганно улыбнулся. Нашелся человек из одних мест с ним! Не из Вирджинии и Канзаса, а из Починок, о которых он давно перестал думать. Кто же это такой?
Джек пил чай и все время старался решить, что принесет ему эта встреча. После чая он пошел бродить по городу. Он заходил в семенные магазины и там рассматривал семена люцерны, клевера, мака. Потом оказался на Мясницкой. Там переходил от витрины к витрине, смотрел жнейки и триеры и в некоторых магазинах даже брал каталоги. Земли у него еще не было, но он не мог оставаться без дела.
Когда в девять часов вечера редактор вернулся домой, Джек сидел за столом. Перед ним на газете были насыпаны зерна отборной американской пшеницы. Он внимательно рассматривал их и раскладывал кучками. Должно быть, это была окончательная сортировка семян перед посевом.
Джек не успел окончить этой операции, когда в передней раздались два звонка, и редактор сам пошел отпирать. Через секунду дверь открылась, и на пороге появился длинный рябой парень, в полушубке и клетчатой кепке. Некоторое время он молча смотрел на Джека. Потом вдруг лицо его озарилось улыбкой, и он закричал гораздо громче, чем это полагается в комнате:
— Здорово, Яшка!
Джек не знал, что ему ответить на приветствие, и только поднялся с места, пристально глядя на парня.
И тут в чертах незнакомого лица ему почудилось вдруг что-то похожее на забытый деревенский сон. Он не мог припомнить ни имени парня, ни избы, где тот жил в деревне Починки. Но язык его сам собой произнес слово, которое, вероятно, часто произносил в детстве:
