15. Логан — несчастный друг белых детей
Он жил во второй половине XVIII века и был влиятельным вождем ирокезов. В американских лесах наступили тревожные, недобрые времена. Грохот все более многочисленных выстрелов раздирал тишину лесов, раздавались дикие крики: белые люди оказались хищными; они ненавидели друг друга и проливали в междоусобицах собственную кровь и кровь индейцев. На фоне этой смуты сияет, как одинокий луч, образ Логана — ирокеза и воина, человека высоких достоинств, обаятельного и благородного. Не было равных ему среди индейцев и вряд ли мог сравниться с ним кто-либо из белых людей той эпохи.
Это был незаурядный воин, воин с большим сердцем. Сдержанный, задумчивый, полный достоинства, приветливый, он соединял в себе честность и простоту жителя лесов с теми качествами, что особенно ценятся среди белых людей: он был верным другом не только своих братьев индейцев, но также и белых людей, прежде всего белых. Где только мог, он оказывал им благодеяние, заблудившихся выводил из чащи, давал советы неопытным поселенцам, брал на себя опеку странствующих купцов, и не один белый обязан ему своей жизнью. Он был добрым духом лесов и пользовался огромным уважением: индейцы разных племен — не только ирокезы — признавали его своим духовным вождем, белые же платили ему большим уважением и благосклонностью. «Настоящим джентльменом с головы до ног» называл его даже английский губернатор.
Логан много странствовал по лесам, но охотнее всего посещал колонии белых. Его влекло туда чувство необыкновенное, как и он сам, — безграничная любовь к детям белых. Маленьким светловолосым существам старый воин отдал свое большое индейское сердце и питал к ним любовь, пожалуй, большую, чем к собственным внучатам. При виде их льняных головок сердечная улыбка освещала его лицо, глаза загорались радостью. Маленькие друзья, едва завидев Логана, с радостным криком мчались ему навстречу и повисали на нем. Он всегда приносил им новые игрушки, маленькие мокасины или искусно сделанные лодочки. Кроме того, он умел, рассказывать чудесные волнующие легенды о тайнах леса, а иногда играл с детьми, словно сам был ребенком. Матери — жены приграничных колонистов — очень любили его и охотно вверяли своих малышей его заботам. Это был необыкновенный индеец…
Наступило тревожное время; все мрачнее сгущались тучи, люди недоверчиво смотрели в глаза друг другу. Некоторые индейские племена, охотничьим угодьям которых угрожало нашествие белых поселенцев, все болезненнее воспринимали несправедливость и готовились к отчаянному отпору.
