Вопреки бешеной клеветнической кампании, которая велась против него в течение полутора веков шовинистическими кругами Франции, доброе имя и слава Бенёвского победили. Большую услугу оказали его дневники. В конце восемнадцатого столетия они были переведены на многие европейские языки и были очень популярны. Немало поэтов, писателей, драматургов всех стран брали темы для своих произведений из жизни Бенёвского.
Однако во всем этом есть какая-то нелепая, тревожная загадка. Нынешние мальгаши совершенно не помнят истории Бенёвского, не знают ни легенд, ни былин о нем. Я пытался разузнать о нем в Мароанцетре — ничего; расспрашивал здесь, в Амбинанитело — никаких следов.
В нескольких сотнях метров от нашей хижины высится гора, на которой согласно подробному описанию современников стоял построенный Бенёвским форт Августа и где некоторое время жил он сам. Ныне, понятно, там непроходимый лес, а на склонах — мальгашские плантации гвоздики, — это все. Ничто не напоминает о Бенёвском.
Как-то я пригласил учителя Рамасо на чай. В разговоре спросил, что он знает о Бенёвском. И Рамасо выложил всю его историю, как по книге, да и в самом деле по книге: историю Бенёвского он изучил в школе по французским учебникам. Других источников — местных — он не знает. Гора Бенёвского хранит молчание.
— Это действительно непонятно! — говорит Рамасо и, подумав, излагает объяснение, странное, но не лишенное правдоподобия.
— Племя бецимизараков, — говорит он, — так же как и другие племена на Мадагаскаре, все еще очень отсталое. Мальгаши не знают истории в европейском значении этого слова. События они воспринимают в рамках собственной семьи или рода, и то в виде религиозного культа предков.
— Правильно! — прерываю я. — Припоминаю факт, который значительно способствовал укреплению влияния Бенёвского среди мальгашей. Его мальгашские друзья распустили слух, будто Бенёвский — потомок влиятельного на Мадагаскаре королевского рода рамини. Будто он был внуком последнего короля, дочь которого некогда была похищена и привезена на Иль-де-Франс и родила там сына. Вот этим сыном и был якобы Бенёвский. Дружественные племена быстро подхватили эту весть (разумеется, сам герой не очень опровергал эти слухи), и, таким образом, культ предков был использован для укрепления дружбы мальгашей с Бенёвским.
— Вот именно, — оживленно подтверждает Рамасо, — бецимизараки знают точно, что делал даже самый отдаленный предок, зато они совсем равнодушны к делам чужих. Бенёвский не создал мальгашской семьи, здесь у него нет наследников по крови, поэтому можно предполагать, что память о нем предана забвению. Нет потомков, которые обязаны были бы напоминать о его деятельности.
