Все это происходит на наших глазах, тут же на дворе, между нашей хижиной и домом старосты, шефа кантона.[3] Увы, старосты нет дома, он объезжает свой район. Мы стоим на веранде, со всех сторон окружающей нашу хижину, и с любопытством наблюдаем за зрелищем. Однако через некоторое время мы поняли, что это совсем не дружеское приветствие.
— Ого, что это? — шепчет Кречмер, толкнув меня в бок. — Смотрите, какими серьезными стали их лица.
— Как жаль, что мы не знаем языка, — сокрушаюсь я.
— Может быть, позвать повара Марово, он нам объяснит.
— А где он?
Он неподалеку, в кухоньке, построенной из тростника тут же за нашей хижиной. Приведенный Богданом, Марово становится рядом, смотрит, слушает.
— Скажи, что они поют?
Лицо Марово тупеет, словно он не умеет сосчитать до трех.
— Не знаю, не понимаю, — бормочет он. И хотя он неплохо владеет французским языком, сейчас язык ему не повинуется. — Ничего не лезет в голову. Не понимаю.
— Они поют на наречии бецимизараков?
— Не знаю… Я плохо слышу… Кажется, поют…
— Но что поют?
— Откуда я знаю!
— Почему ты говоришь неправду, Марово? Ты что-то скрываешь.
Ничего нельзя выжать из повара. Бессмысленная улыбка плотно отгородила его от нас.
— Новая разновидность мимозы, — кисло говорю Богдану.
— Внимание! — шепчет мой товарищ.
Картина во дворе меняется. Среди медленно танцующих людей образовался небольшой круг. Туда впустили петуха. Перепуганная шумом птица бросилась наутек. Но куда бы она ни сунулась, тут же людская стена преграждала ей путь. Тогда петух попытался взлететь, но толпа поймала его и снова потащила в круг. Удирать было некуда.
— Боюсь, здесь что-то неладно! — говорю я Кречмеру. — Эта возня не нравится мне. Петух явно похож на какой-то символ.
— А именно?
— Если я не ошибаюсь, они готовят что-то вроде суда над нами.
— Суда?
— Да, божьего суда.
— Вот так история была бы! — радуется Кречмер.
— Я не разделяю вашего восторга, Богдан! Мы ведь должны с ними жить в полнейшем согласии. А такие божьи суды не способствуют сердечным отношениям.
— Да это же мимолетные капризы!
— Разумеется, мимолетные… Интересно, куда делся учитель Рамасо? Попрощался с нами у въезда в деревню и исчез. Сейчас бы он весьма пригодился! Что будет, если божий суд обернется против нас? А наверняка так и будет!
— Головы нам не снимут.
— Нет. У них есть лучшие способы отделаться от нас. В этой стране тысячи ядовитых растений и очень легко что-нибудь подсыпать в рис. Вот, например, несколько волосков бирманского бамбука…
