Кроме Лепсиуса, в фундамент пирамиды египтологии в 40–60 годы прошлого века закладывают весомые «камни» и другие последователи Шампольона. Правда, его самый талантливый ученик, итальянец И. Росселини, ненадолго пережил своего учителя. Но ему на смену приходят новые энтузиасты: англичане — самоучка Самуэль Бэрч и юрист Ч. В. Гудвин, французы — коммерсант Франсуа Шаба и виконт де Руже, ирландец священник Э. Хинкс. Люди эти пришли в египтологию «со стороны», но сумели внести в молодую науку ценный вклад. Берлинский школьник Карл Бругш, на удивление всему ученому миру, в 1848 году выпускает солидную работу, посвященную демотическому письму, которое из-за многочисленных «стенографических» упрощений знаков справедливо считается сложней, чем иероглифика. В дальнейшем Бругш издает «Демотическую грамматику» и семитомный «Иероглифо-демотический словарь», не потерявшие своего значения и по сей день.
Де Руже, Гудевин, Шаба издают и переводят тексты, написанные второй разновидностью египетского письма — иератикой (иератикой написано большинство папирусов, содержащих основные произведения египетской литературы и науки). В 1867 году С. Бэрч выпускает большой «Иероглифический словарь», который на протяжении более полувека был незаменимым пособием для всех египтологов.
По мере того как растет число египетских памятников, открытых в стране пирамид археологическими раскопками, становится ясным, что археологи не могут обойтись лопатой и заступом, — столь же необходимым для них является знание египетского письма. Лепсиус, Мариэтт, Мэсперо открывают славный список археологов, совмещавших расколки с чтением и переводом иероглифических текстов. А вскоре становится ясным, что в орбиту египтологии попадают не только лингвистика и археология, но и история религии, культуры, медицины, история математики и других наук, существовавших в Древнем Египте.
Не стоит на месте и изучение системы письма египтян. Лепсиус выявил существование фонетических знаков, которые, однако, не являются алфавитными — они передают сочетания двух согласных, а порой трех и даже четырех. Бэрч и Хинкс уточняют вопрос о так называемых детерминативах, или определителях. Шампольон называл их «видовыми» и связывал употребление с именами богов, географических названий и других имен собственных. «Египетские собственные имена людей, богов, священных местностей и т. п. все были знаменательны сами по себе», — писал он в своем «Очерке иероглифической системы», и «при известных обстоятельствах было важно предупредить об их функции
