– Астрид, я спросила, вы идете за ягодами? – Распаренная Хильда оторвалась от стирки.
– Идем, мама, – скорчив недовольную рожицу, сестра выхватила у Дага свою корзинку.
– Мы тебя еще вздуем, – беззвучно пообещал брату Сигурд.
– Смотрите, не потеряйте малыша, – напутствовала Хильда. – И не вздумайте ходить за Белые камни. Вы меня поняли?!
– Поняли, мама, поняли, – захихикали сестры. – Мы будем за ним следить.
– Ага, мы его привяжем, – сквозь зубы прошипели мальчики.
– Унц тоже идет с вами?
Унц недавно исполнилось тринадцать. В сегодняшней компании дочь мясника оказалась самой старшей. Ее отец пользовался на ферме заслуженным уважением – лучше всех умел заготавливать мясо впрок. Но собственного двора так и не нажил.
– Да, мама, – покивала Астрид. – Унц обещала пойти с нами. Она знает, где много грибов и черники.
– Унц, ты самая старшая, присматривай за ними, – велела хозяйка. – Следи, чтобы поле всегда было видно справа, иначе забредете в болото.
– Не бойтесь, мы проследим! – И девчонки с хохотом припустили к лесу.
Маленький темноволосый мальчик деловито затрусил следом. Хильда следила из-под руки, как дети перепрыгнули через канаву, взобрались на остатки старого вала и скрылись в чахлом орешнике. За дочек она не боялась, с малых лет их приучали собирать грибы и ягоды к семейному столу.
На ферме никто не сидит без дела – это закон. Девочки учатся сучить шерсть, ткать, готовить крепкие нитки из жил и кроить готовую одежду. Еще они учатся заготавливать впрок любые виды мяса и рыбы, снимать, сушить и резать шкуры. А еще – доить коров и коз, принимать роды у скотины и накрывать на стол… Всего не перечислишь, что обязаны до замужества освоить дочери свободного бонда!
Впрочем, Хильда все чаще задумывалась о дурных веяниях, пришедших из городов. Раньше никто не уважал белокожих неумех, никто бы просто не взял замуж: девушку, чуравшуюся крестьянского труда. Будь у тебя хоть трижды набиты все сундуки, ты обязана делать всякую домашнюю работу лучше своих холопок! Но нынче прямо на глазах жизнь стала меняться в худшую сторону. Среди дочерей ландрманов, судей и хавдингов стало добром то, что прежде было позором. Многие гордились, что ни разу в жизни не прикасались к навозу, не ворошили мокрое сено, не отпаивали на руках новорожденных ягнят! Горожанки стали носить в любой день праздничные платья из парчи и шелка, стали подкрашивать глаза черным, а лица – белилами и румянами, стали воротить нос от девичников и древних традиций, подаренных еще богами. В Бирке Хильда слышала чудовищные речи. Тамошние богачки говорили, что ковыряться в земле – удел холопок, а им, дочерям ярлов, богами назначено только править другими…
