Мартиндейл посмотрел на пологий склон утеса, плавно переходивший в долину, и увидал вдали полоску, похожую на пелену пыли.
Через некоторое время он заметил, что пелена приближается.
– Что это? – спросил Мартиндейл.
– Если я правильно догадался, – ответил Герн, – вскоре к нам пожалуют гости.
– Но почему они поднимают столько пыли?
– У меня такое чувство, что мы скоро это узнаем. И я подозреваю, что ответ нам не понравится.
За несколько минут до того Мартиндейл сидел на широком наклонном поле, которое кончалось утесом, который выступал над океаном. А он красивый, океан, подумал Мартиндейл, поскольку находился от него на безопасном расстоянии. К счастью, глава с висением над обрывом уже закончилась.
Отвернувшись от края утеса, Мартиндейл залюбовался великолепием летнего дня. Высоко в голубых небесах светило солнышко. Недалеко на низком валуне расселся Герн. Мартиндейл не помнил, как его друг попал сюда, зато он хорошо усвоил, что не стоит слишком придираться к непоследовательностям сценария.
Герн вытащил бумажник и начал тщательно просматривать его содержимое.
– Что ты ищешь? – спросил Мартиндейл.
– Чего-нибудь почитать, – ответил Герн.
Мартиндейл решил было, что ослышался, но потом передумал. Ясное дело, Герн скорее найдет что-нибудь почитать в своем бумажнике, нежели где-то на склоне утеса.
Полицейский развел небольшой костерок, подбрасывая в него валежник и хорошо просушенные коровьи лепешки. Ну и молодец, подумал Мартиндейл. Сам он чувствовал себя нормально. Даже, можно сказать, хорошо. Только вот есть очень хотелось. А еды в окрестностях, похоже, не было.
Мартиндейл решил не думать о еде. И немало удивился поэтому, услышав минуту спустя свой голос:
– А что с едой-то будем делать, как думаешь?
Герн оторвался от усердных поисков чтива в своем бумажнике.
– С едой? Об этом я как-то не подумал.
– Главное – подумала ли об этом машина? – сказал Мартиндейл. Он был уверен, что машине и в голову не пришло позаботиться о еде.
– Давай посмотрим, – предложил Герн.
Оба они, точно сговорившись без слов, принялись внимательно осматривать пейзаж, который простирался перед ними во всех направлениях. Некоторые части пейзажа были видны лучше других. Те, что находились вдали, подчас даже не были трехмерными – их просто обозначили штриховкой. Именно в одном из таких мест Герн и заметил некое явление, почти сразу определив его как «облако пыли».
– Облако пыли! – сообщил он Мартиндейлу, указав пальцем направление – или вектор, как он любил говорить.
