Я прижал пальцы к векам и потер с ожесточением глаза: у меня не было ни малейшего желания увидеть лицо, которое увенчивало собой подобную тушу. В одну секунду, буквально в долю секунды, все исчезло – и шум, и остальное. Чтобы успокоиться, я убедил себя в том, что меня встревожил какой-то наружный звук, но я, однако, знал наверняка, что это потрескивание веток донеслось изнутри. Раньше у меня никогда не возникало сомнений, что все «виденное» мной на самом деле не существует, и теперь я был уверен: все только что «услышанное» – тоже галлюцинация. Завтра меня, может, и ужаснет перспектива регулярных или спорадических слуховых «сопровождений» моим ночным видениям, но сейчас мне было не до этого: я устал. Закрыв глаза опять, я сразу увидел, что сеанс закончился: весь накал, вся напряженность исчезла из картин, создаваемых моими глазными нервами, и колыхание темной пелены перед моим взором слабело и слабело с каждым вдохом и выдохом.
Я приблизился к самой кромке сна. Началось то, что, как я знал, неизбежно последует: судорожные подергивания. Правая ступня, вся правая нога, голова, рот и подбородок, верхняя губа, потом как будто вся верхняя половина тела выше пояса, левое запястье приходили в движение сами по себе, резко подергиваясь; пару раз этому предшествовало неуловимое, едва заметное ощущение, дающее знать о приближающемся толчке, но чаще совсем ничего нельзя было предугадать. Иногда сон на мгновение пропадал после сдвоенных, как я полагаю, конвульсий, хотя я не успевал установить, где именно дергает, а потом сразу трижды толкнуло в плече – будто чья-то рука встряхнула меня спящего, и, если бы я не помнил схожих острых ощущений, случавшихся ранее, это сильно встревожило бы меня теперь. А потом образы – и мысли и слова – появились неизвестно откуда, и все смешалось в нечто новое, имеющее все более отдаленное отношение ко мне: красивое платье, извините, вас просят к, вам следует понять, очень вкусный суп, если в моих силах, давным-давно, быть очень пыльным, не соглашаться с тем, как он, в ту секунду, как она оказалась там и впоследствии, вода с чем-то, там у камина, милая, дерево, ложа, окно, плечи, лестничные ступени, жарко, извини, человек…
Глава 2
Доктор Томас Андерхилл
В десять утра я находился в кабинете; мы с Дэвидом Палмером заканчивали обсуждение наших планов на сегодняшний день.
– Как там Рамон? – спросил я.
– Он уже закончил с салатницами, и неплохо справился, надо признать, если не вдаваться в подробности, и я поставил его на кофейники. Пока что никаких жалоб. С его стороны, я имею в виду.
