Через 12 минут пришла вторая радиограмма. Она была адресована капитану 2 ранга Бруму: "Срочно. Ввиду угрозы надводных кораблей конвою рассредоточиться и следовать в русские порты".
Офицеры не успели оправиться от потрясения, как поступила третья радиограмма, отправленная через 13 минут после первых: "Особо срочно. Конвою рассеяться".
Капитан 2 ранга Брум вспоминал: "Ээто был роковой приказ. Бланк словно взорвался у меня в руке". Если у кого-то еще и оставались сомнения, то последняя радиограмма их полностью развеяла. В опасности находились не только крейсера, но и сам конвой. «Тирпиц»! Вероятно, линкор вышел в море. Лишь он мог повергнуть в такую жуткую панику Адмиралтейство. Для торговых судов даже рассредоточиться было более плохо, но рассеяться… При рассредоточении транспорты покидали строй, и каждый на своей максимальной скорости следовал в порт назначения. Так как все наши суда направлялись в Архангельск, предположения о заходе в Мурманск были отвергнуты. Суда все-таки оставались вместе и получали пусть и слабую, но все-таки надежду на спасение. Но получив приказ рассеяться, они должны были расходиться по всем 32 румбам, от севера до юга. Каждое судно было предоставлено самому себе.
Положение складывалось ужасное. Адмирал Гамильтон и капитан 2 ранга Брум были вынуждены выполнять приказ, который им обоим совершенно не нравился. Однако они верили, что Адмиралтейство располагает какой-то особой информацией, не известной командирам в море. Именно эта информация вынуждает командование отдавать приказы через голову адмирала на месте событий. Офицеры и матросы кораблей сопровождения вообще ничего не понимали, они не видели причин для подобного решения. А каково было морякам торговых судов, которые увидели, что военные корабли бросают их? И как быть с обязанностью кораблей сопровождения защищать свои транспорты любой ценой? Ведь эта традиция британского флота еще никогда не нарушалась.
Корабли непосредственного сопровождения сразу начали запрашивать флажными сигналами и лампами Олдиса у командира, что же происходит. Мы терялись в догадках.
В 20.32 «Кеппел» передал: "Всем судам конвоя рассеяться и следовать в русские порты. Кораблям охранения — кроме эсминцев — самостоятельно следовать в Архангельск. Эсминцам присоединиться к «Кеппелу». Этот приказ вызвал у коммодора Даудинга настоящий шок. Не в силах поверить, он дважды попросил повторить его. Наконец на мачту "Рифер Афтона" пополз двухфлажный сигнал № 8, который означал: "Рассеяться и следовать полным ходом". Удивление и разочарование Даудинга были ничем по сравнению с чувствами шкиперов торговых судов, которые просто не верили собственным глазам. Если бы важные шишки в Лондоне и Вашингтоне слышали, что сейчас о них говорят на кораблях конвоя, они сгорели бы от стыда. В этот момент моряки на транспортах ощутили себя жертвенными овечками. Казалось невероятным, чтобы их бросили на произвол судьбы.
