– Разумеется, – зло бросил он. – Я же сказал, что Джеффри больше нет. Он умер месяц назад, и все это время я просто мечтал о том, как придушу тебя собственными руками!
Сердце Глэдис забилось неровными толчками, кровь отхлынула от лица, и в голове внезапно стало пусто. Перед глазами почернело и поплыло, и она провалилась в спасительную темноту обморока.
Очнулась она уже в какой-то другой комнате, на зачехленном диване. Наверное, какая-то гостиная, подумала Глэдис, когда способность соображать вернулась к ней. В комнате была и другая мебель, тоже в чехлах.
Голова как будто перестала кружиться, и она приподнялась на локте, когда Джереми Гамильтон вошел в комнату, неся стакан воды. Сейчас он показался Глэдис чуть бледнее, но глаза по-прежнему смотрели сурово. Когда он подошел, она откинулась на диванные подушки, и сердце снова тревожно забилось при виде холодного, ледяного выражения его красивого лица.
– Ты в порядке? – спросил он скорее обвиняюще, чем сочувственно.
Впрочем, глупо было ждать сочувствия от такого жестокого человека.
– Что произошло? – спросила она, пытаясь выиграть время, и он нахмурился.
– Ты упала в обморок, – процедил он презрительно и протянул ей стакан. Когда она не взяла, поставил его на журнальный столик. – Или, может, это тоже игра? Если так, то ты еще лучшая актриса, чем я думал.
Глэдис неуверенно спустила ноги с дивана и села. Голова больше не кружилась, но сердце продолжало неровно биться. Она вспомнила, каким убийственным блеском горели глаза Джереми Гамильтона, когда он говорил о жене своего брата и своем желании отомстить за него. Как же все-таки подло и чудовищно, думала Глэдис, что Сандра со спокойной совестью отправила меня сюда, прекрасно зная, как вредны мне всяческие волнения.
– Пожалуй, нам не помешает перекусить, – заявил Джереми, и Глэдис потрясенно застыла.
– Перекусить?
– Ну да. Почему бы и нет? Миссис Окли оставила для нас в столовой кое-что из еды. Впереди ночь, так что нам с вами не помешает подкрепиться.
Глэдис словно завороженная смотрела на него, не в силах оторвать глаз. Сколько ему лет? – гадала она. Лет тридцать пять или около того? Интересно, женат ли он? Или, наученный горьким опытом старшего брата, не рискнул? Как бы то ни было, он явно не мальчик, и его замечание про ночь впереди наполнило Глэдис безотчетной тревогой. Она должна во что бы то ни стало разрешить эту невозможную ситуацию, пока не случилось чего-нибудь непоправимого, поэтому она поднялась на ноги и спросила:
