– Я понимаю вашу горечь, – откликнулся Чач, – но она заводит вас слишком далеко. Вы прекрасно знаете, что я не в ладах с Драмоклом. Мне претит его нынешнее поведение, да и сам король тоже.
– Это ни для кого не секрет, – сказал Снинт, и Джон неохотно кивнул.
– А разве могло быть иначе? – продолжал Чач. – Он никогда не любил меня. Мое участие в управлении королевством формально и ничтожно. Несмотря на годы, отданные мною военной подготовке, Драмокл не доверяет мне даже взвода солдат. И хотя я до сих пор считаюсь наследником, я не думаю, чтобы мне когда-нибудь и впрямь пришлось унаследовать престол.
– Невеселое положение для столь честолюбивого юноши, – заметил Снинт.
Чач кивнул:
– Все свои сознательные годы я вынужден был вариться в собственной никчемности и зависеть от равнодушных милостей и капризов отца. Мне приходилось с этим мириться. До сих пор…
Джон выпрямился, маленькие глазки его загорелись вниманием:
– А теперь?
Чач поставил бокал на стол.
– Не стану тратить лишних слов. Я хочу быть рядом с вами, граф Джон и король Снинт, в том сражении за власть, что неминуемо разразится вскоре.
Джон и Снинт переглянулись.
– Вы, конечно, шутите, принц, – сказал Снинт. – Узы крови сильны. Этот порыв у вас скоро пройдет.
– Проклятье! – вскричал Чач. – Вы мне не верите – так уличите меня во лжи!
– Спокойно, принц, я хотел лишь испытать вас. Скажите, как по-вашему, что у Драмокла на уме?
– По-моему, совершенно очевидно, что он хочет как минимум восстановить бывшую Глормийскую империю. И вы не можете не признать, что захват одной планеты и вторжение на другую – недурное начало. Дальше, однако, будет потруднее. Ни Аардварк, ни Лекк в военном отношении ничего из себя не представляют. Надеюсь, Карминосол окажется более крепким орешком.
– Во всяком случае, пока жена моя Анна стоит у руля, – сказал Джон.
– Друт он тоже не посмеет оккупировать, – продолжал Чач, – поскольку ему необходим сильный космический флот Руфуса. Не стоит забывать также о Хальдемаре, который сидит в своем медвежьем углу на Ванире, пытаясь постигнуть суть происходящего. Чья возьмет – неизвестно. Но я готов поставить свою жизнь на поражение Драмокла, особенно если нам с вами удастся прийти к соглашению.
– И что вы надеетесь выиграть от такого соглашения? – спросил Снинт.
– Всего лишь свою законную долю – глормийский престол после убийства или изгнания Драмокла.
– Глормийский престол! – сказал Джон. – Воистину скромное требование, если учесть, что вы не вкладываете в наше общее дело ничего, кроме собственного самомнения.
