— Ого, а вы уже встали, да? — послышался за его спиной голос. — А я ужас какая соня.
— Хеллоу, бой, — сказал он, оборачиваясь. — Кома эста?
— Эста?..
— Это по-испански «Как дела?». Так примерно это звучит в переводе. Ну-ка подойди сюда.
— Вы, наверно, все-все языки знаете, да?
Знал он, конечно, знал английский, испанский, немецкий… По сотне слов. Он посмотрел на девочку. Волосы у нее были заплетены в одну толстую тугую косу, стянутую красной лентой; матово блестело свежее умытое лицо, весело сверкали глаза. Была она в спортивных фланелевых брюках, вправленных в резиновые сапоги, и плотном, видимо, домашней вязки свитере. На ремешке висел нож, засунутый, чтобы не мешал, ножнами в карман брюк. Волков подошел к ней и с очень строгим видом потрогал ее лоб: температура у девочки была самая нормальная. Она чертовски здорова, эта островная зверюшка, подумал Волков. Засмеявшись, Алька боднула его ладонь и крикнула:
— Глядите-глядите! Вот сейчас покажется мой остров, вот сейчас!
Быстро светало. Сине-зеленое небо с ярко-оранжевой подпалиной на востоке, будто створка громадной раковины, выгибалось над океаном. Ага, вот и остров! Черный острый клык на горизонте вдруг прорезался, потом еще и еще один. Теперь это напоминало гребень доисторического чудовища, высунувшего спину из воды.
Волков покосился на девочку. Вцепившись руками в леера, она смотрела в сторону земли восторженными глазами. На скулах ее горел возбужденный румянец, глаза то щурились, то широко раскрывались, влажно блестели зубы полуоткрытого рта.
— Сейчас вы такое увидите, еще такое… — торопливо проговорила она, почувствовав взгляд Волкова, и облизнула подсушенные губы. — Если бы вы когда такое видели!
Видел ли он?! С воды, из-под самого форштевня судна, шумно взлетали птицы. Их с каждой минутой становилось все больше. Поодиночке и плотными группками птицы проносились мимо судна, ныряли в воду или долго, прежде чем взлететь, как бы бежали по ней, суматошно хлопая крыльями. Остров приближался, скалы росли. Зыбь, идущая с океана, ударялась в берег, и над водой прокатывался гул, похожий на далекий, то усиливающийся, то затихающий гром приближающейся грозы.
— Я всю осень, зиму и весну ждала, когда опять все это увижу, — сказала Алька, опять облизнув губы. — На острове Беринга одни холмы, а это так скучно — просто ужас!
— А где же бухта?
— А вот сейчас, сейчас…
Скалы раздвинулись, и пароход, сбросив скорость, нацелился носом в каменную прореху. Из-за гор выкатилось солнце. Вода, камни, торчащие из нее, и берег — все тотчас окрасилось в красные тона.
